Народная история России. От Первой мировой до установления советской власти. Денис Станиславович Проданов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ type="note">58

      На историческом фронте появились такие участники революционно-демократического движения, как Н. В. Шелгунов и упомянутый оппозиционный историк и публицист Н. И. Костомаров. Блестящий, самобытный историк А. П. Щапов продвигал идею народности и областности. За это он был выслан в Сибирь, где умер в нищете от чахотки.59

      Исследование В. В. Берви-Флеровского „Положение рабочего класса в России“ (1869) привлекло внимание страны к нуждам пролетариата. Лидеры социал-демократического движения Г. В. Плеханов, Ю. О. Мартов, П. Б. Аксельрод, А. Н. Потресов и другие прогрессивные представители интеллигенции революционизировали историю общественной мысли. Они вдохнули в дискурс струю свежего воздуха.

      В империи начался процесс постепенной эмансипации истории от пут идеологии. Чрезвычайно интересны в этом отношении работы революционера-народника Сергея Степняк-Кравчинского. Его „Подпольная Россия“ пользовалась в народе огромным успехом. „Россия под властью царей“, опубликованная за границей, содержала в себе больше исторической правды, чем сотня работ консервативных историков.

      Перевод „Капитала“ Карла Маркса на русский язык произвёл эффект разорвавшейся бомбы и повлиял на взгляды целого поколения.60 „Легальные марксисты“ П. Б. Струве, С. Н. Булгаков и близкий движению М. И. Туган-Барановский заговорили совершенно новым языком. Наконец, события 1905–1907 годов нанесли мощный удар по привычному историческому нарративу.

      Со свержением монархии в феврале 1917 года историография освободилась от пут самодержавия. Но идеологизация истории не прекратилась. После Октябрьского переворота, с установлением однопартийной диктатуры она лишь усилилась.

      Советский режим взрастил марксистско-ленинскую историческую науку, угодливо обслуживающую аппарат тирании. Однако зарождающемуся тоталитаризму и этого было мало. Организованный разгром „буржуазных историков“, краеведения и „школы М. Н. Покровского“ показал, что сталинизм не потерпит и тени независимости.61 62

      В последующие десятилетия советская историография выполняла роль безропотной служанки партаппарата. Из-за своего догматизма и цензуры марксистско-ленинская историчесткая наука не пользовалась особенным доверием у населения. С крушением СССР в 1991 году исторической корпорации пришлось поднимать дело с нуля.63

      Идеологический контроль государства стал прослеживаться и в посткоммунистической России. В начале XXI века историческая наука превратилась в мощный политический инструмент воздействия, в ожесточённое поле битвы за умы миллионов россиян.

      В путинской России сообщество историков оказалось лишено единства целей.64 С годами оно становилось всё больше деморализовано.65 В результате прошлое страны стало активно переписываться сотнями пропагандистов для обслуживания политических, экономических и административных запросов Кремля.

      В СКАЧАТЬ