«Сашина философия» и другие рассказы. Протоиерей Алексий Лисняк

Чтение книги онлайн.

      – Теперь что, Михалыч?

      – Да вот, успенские начались.

      Лето уже заканчивается, если успенские опята начались. Вот уже и Успение на носу. Не за горами и осень.

      Вскоре зажелтели листья, зарядили дожди… А Михалычу – новое удовольствие: «осенние поперли!»

      Прошедшее лето выдалось хлопотным, но «погрибничать» (или, как придумал мой знакомый, – поучаствовать в «погрибении») однажды случаем улыбнулось. У знакомого как-то осенью лопнуло терпение, к моему счастью. Он не стал звонить, а просто приехал за мной и после службы усадил меня в свою машину. Уже там объявил мне, что корзинки для грибов он захватил, взял пару грибных ножичков, словом, упаковался за двоих. Заканчивался октябрь. Михалыч, одетый по-осеннему, сидел на своей лавочке и крутил пальцем у виска, глядя, как мы отчаливаем.

      Дивный осенний лес! Мы добрались до дальнего кордона, углубились по дорожке к квартальному столбу. Там бросили машину и пошли бродить. Мой знакомый сразу честно признался, что Михалыч был прав, когда определил нас в дураки. Время грибное прошло, все, что успело вырасти, уже давно собрали. Но дело вовсе не в грибах. Просто если за весь сезон ни разу не выбраться в лес, то целый год потом можно будет вычеркнуть из жизни, как прожитый порожняком. Я его поддержал. Мы бродили среди старых разлапистых сосен, как будто бы в поисках маслят. Маслят, конечно, не нашли, но нашли много-много интересного. Видели белку. Она скакала высоко-высоко в сосновых макушках. Казалось, что где-то под облаками. Осеннее солнышко золотило ей шубку. Видели веселого ежа. Он прогуливался меж пней, что-то вынюхивал и задорно улыбался. В рифму ежу повстречали ужа. Он, полусонный, что-то искал. А мы уже не искали. Мы уселись на поваленную сосну и разом выдохнули: «Благодать-то… а тишина-то…» Ежик вертелся под ногами и заглядывал в глаза своими бусинками.

      – Век бы отсюда не уезжал! – выдал я, и мой знакомый эту мысль поддержал.

      Зимой такие воспоминания согревают – куда твои валенки! У своего дома, напротив, по колено в снегу топчется Михалыч. Он укутался шарфом и дымит папиросой. Его заметает пурга. Лица не разглядеть сквозь метель и густой папиросный дым. Задумался о Михалыче и вдруг понял, что его лица я не могу вспомнить. Нет, его образ перед глазами, конечно, но он неотделим от фуфайки, валенок и папирос так, что случись повстречать его без этих атрибутов, то я его и не узнаю, наверное, и примет особых не смогу назвать. Так, ушанка, валенки, «Беломор», фуфайка… Зато осеннего ежика помню, как родного. И ужа с белкой. Хоть портреты пиши…

      Потом, когда еж нас покинул, мы отправились узенькой тропкой в дубовые кварталы. Решили – умные – опят сыскать. По пути набрели на терновник. Любовались кустами со всех сторон, долго, чуть не до заката. Прав был Михалыч, дураки мы и есть. Он бы точно не разглядывал облетевший терновник. Отряс бы все ягоды, чтобы добро не пропало или проходимцу-ежу не досталось.

      Запах леса пьянит. Голова кружится. Если Бог на земле нам такую красоту устроил, то что же нас всех ждет там, в раю? Глупые мудрецы любят об этом порассуждать. СКАЧАТЬ