Лев Боаз-Яхинов и Яхин-Боазов. Кляйнцайт. Рассел Хобан

Чтение книги онлайн.

      Боаз-Яхин вновь оглядел лавку. Посмотрел он на железный дверной упор. Изображал он припавшего к земле льва. С полуулыбкой посмотрел Боаз-Яхин на отца.

      – Льва? – сказал он.

      – Льва, – произнес Яхин-Боаз. – Мне кажется, я тебя не понимаю. По-моему, ты со мной не всерьез. Ты прекрасно знаешь, что львов теперь нет. Всех диких истребили охотники. Всех в неволе сгубила болезнь, какую блохи переносят из одной страны в другую. Не понимаю, что за шутку ты решил со мной сыграть. – Пока говорил он, в уме у него распахнулись огромные таинственные янтарные глаза, светящиеся и бездонные. Распустились огромные лапы с когтями, тяжелые и могучие. Раздался беззвучный рык, округлый, беспредельный, шар отраженья, воссоздавший розовый шершавый язык, белые зубы смерти. Яхин-Боаз покачал головой. Львов больше нет.

      – Я не шутил, – сказал Боаз-Яхин. – Я взглянул на дверной упор и подумал о львах.

      Яхин-Боаз кивнул, положил карту обратно в ящик, прошел в глубину лавки и сел за свой письменный стол.

      Боаз-Яхин же поднялся к себе в комнату над лавкой. Выглянул в окно, в ясные сумерки, на темнеющую красную черепицу крыш и верхушки пальм вокруг площади.

      Затем он уселся и поиграл на гитаре. Комната вокруг потемнела, и сколько-то он играл в тусклом свете от фонарей с улицы. Не здесь, говорила гитара стенам комнаты. Вне здесь.

      Боаз-Яхин отложил гитару и зажег лампу на столе. Из ящика он вытащил листок бумаги с грубым наброском карты. Многие линии стерты и вычерчены заново. Бумага была грязна, и карта казалась пустой – то ли дело та, какую показал ему отец. Легонько повел он линию из одной точки в другую. Затем стер ее и убрал карту. Потушил свет, лег на кровать, стал глядеть на свет фонаря с улицы на потолке и слушать голубей на крыше.

      2

      Каждую ночь Яхин-Боаз видел сны и каждое утро забывал их. Как-то ночью ему приснился ножничник, о котором в детстве ему рассказывала мать. Ножничник наказывал тех мальчиков, которые мочили постели, – отрезал им носы. Она говорила тогда носы? Во сне Яхин-Боаза ножничник был огромен, весь в черном, с широкими горбами плеч, длинным красным носом и бородой, как у его отца. Яхин-Боаз ужасно провинился, и жуткими ножницами ему должны были отрезать руки и ноги. «Очень болеть совсем не будет, – сказал ножничник. – Вообще-то ты с большим облегчением избавишься от этих тяжелых отростков – такую тяжесть таскать тебе не под силу». Когда он отрезал Яхин-Боазу левую руку, на звук получилось как будто по бумаге, а боли не было. Но Яхин-Боаз вскрикнул: «Нет!» – и проснулся с бьющимся сердцем. Потом снова заснул. Наутро свой сон он не забыл. Жена готовила на кухне завтрак, а он сидел на краю кровати, пытаясь вспомнить, сколько лет назад перестал просыпаться с эрекцией. Не смог вспомнить, когда это случилось последний раз.

      Спустя несколько месяцев Яхин-Боаз сказал, что уезжает на пару недель в полевую экспедицию. Уложил планшет для карт, чертежные инструменты, компас, бинокль и прочее полевое снаряжение. Сообщил, СКАЧАТЬ