Заветы Ильича. Сим победиши. Владлен Логинов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вселяло и то, что, несмотря на чудовищное бедствие, крестьянам с помощью государства осенью 1921 года все-таки удалось в целом по России расширить (по сравнению с 1920-м) посевы. И мы «имеем надежду весною добиться еще большего успеха»[95].

      Значит, появилась уже не просто надежда, но и вполне реальная почва для оптимизма. «Нужда и бедствия, – пишет Ленин, – велики.

      Голод 1921 года их усилил дьявольски.

      Вылезем с трудом чертовским, но вылезем. И начали уже вылезать»[96].

      Программа «всерьез и надолго»

      Итак, надежда на то, что из нужды и голода «вылезем» – есть. Ну, а дальше? Что дальше? Станем подтягивать народное хозяйство до уровня 1913 года? Но что это за уровень?

      В современной исторической журналистике довоенная Россия рисуется порой красками радужными, как некое царство «довольства и благолепия». Но такая телевизионная «картинка» весьма далека от истины.

      В 1915 году в Петрограде вышла книга «Северо-Американские соединенные штаты и Россия». В ней приводилось множество сравнительных данных и, в частности, цифры производства на душу населения.

      Так вот, будучи одним из крупнейших мировых экспортеров зерна, Россия производила его «на душу» вчетверо меньше Канады, втрое меньше Аргентины и вдвое меньше США. Иными словами, страна вывозила хлеб за счет недоедания собственного населения.

      По общей численности крупного рогатого скота, лошадей и свиней Россия уступала США почти в 5 раз. По добыче угля – более чем в 17 раз, по протяженности железных дорог – более чем в 6 раз. И все это без пересчета на душу населения.

      В современной исторической литературе совокупность социально-экономических проблем, стоявших перед страной в начале XX столетия, исследовал в своей монографии «Великая Российская революция…» Александр Шубин. И он вполне солидаризовался с выводом Бориса Кагарлицкого о том, что при достаточно высоких темпах развития Россия так и оставалась страной «периферийного капитализма»[97].

      Если в чем-то Россия и занимала первое место в мире, так это по числу стачечников. В 1913 году их было более 1,2 миллиона рабочих, а в первом полугодии 1914-го превысило уровень 1905 года – более 1,5 миллиона. Именно в эти «благостные» предвоенные годы в стране стала складываться новая революционная ситуация. И, как писал в апреле 1914-го граф Мусин-Пушкин графу Воронцову-Дашкову, – «все приходят к убеждению, что она [революция – В.Л.] неизбежна и только гадают, когда она наступит и что послужит толчком»[98].

      Конечно, в голодном 21-м о булках 13-го можно было только мечтать. Но разве ради этого три года катилось по стране «красное колесо» гражданской войны?. Нет, люди мечтали не о возврате к старому, а о новой, иной жизни.

      Увы, революция произошла в стране с таким материальным базисом, который, позволив свергнуть помещиков и буржуазию, еще не давал возможности перейти в «светлое царство коммунизма». Для этого СКАЧАТЬ