Преступления без наказания. Игорь Онофрей

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Дрался я с однокашниками, вернее, с одним из них. Я даже фамилию его запомнил, хотя нам было по десять. Мы заранее договорились не бить выше шеи и ниже пояса. Оппонент был очень толстый, и мои удары его не прошибали, погружаясь в него, как в тесто. Его же кулаки были настолько мягки, что напоминали удары кота лапой. Тем не менее мы оба ощущали одинаковое чувство страха и паники. Когда нас растаскивали учителя, мы плакали, но, скорее, от страха.

      Своих детей мы не били, хотя, признаюсь, зачастую хотелось. Сыну пару раз прилетало рукой по заднице, но это вскользь. О своих драках он не докладывал, но в синяках я его никогда не видел. Когда я намеревался всыпать сыну, он понимал это, и у него округлялись глаза. Он пытался подготовиться к наказанию, но не выдерживал напряжения перед предстоящей поркой и начинал всхлипывать. Рука не поднималась – мне вспоминался отец с замшевым ремешком. Дочку чаще шлёпала жена, да и то в очень раннем возрасте. Жена больше предпочитала высококвалифицированные психологические пытки вроде долгих внушений. Дочка молча сидела с упрямо открытыми глазами, выражавшими героическую стойкость. Потом плакала, но больше от злости. После одного такого испытания в Канберре (а ей было 5) она решила уйти из дому. И ушла. После обеда и до самого вечера. В Интерпол мы не заявляли, но жена, позвонив в пару возможных мест, где дочка могла попросить политического убежища, в панику не впадала и, дождавшись возращения дочки, даже ничего не сказала. В следующий раз дочь ушла из дому уже взрослой и вовсе не вследствие очередного семейного насилия!

      В начале 1986-го за моей спиной было десять лет государственной службы в сфере, связанной с экономикой и торговлей с социалистическими странами. Так оформился мой карьерный профиль, с которым я не расставался всю жизнь. Хотя я и стремился стать дипломатом или, в крайнем случае, коммерческим представителем, этого не получилось. В моей биографии было слишком много русского, и даже не происхождения, а, скорее, образа мыслей и – как следствие – поведения. Поэтому комиссия по отбору специалистов, с одной стороны, восхищалась моими знаниями русского и китайского языков, а также глубиной культурной и политической осведомлённости. Однако, с другой стороны, члены комиссии полагали: для того чтобы представлять интересы Австралии за рубежом, нужна глубина погружения в австралийские реалии и в качестве представителя страны необходим коренной австралиец. На заключительной рекомендации членов комиссии по отбору стояла лаконичная резолюция: «недостаточные австралийские истоки».

      Я был обижен, расстроен и, прослужив более десятка лет, наблюдал, как представителями страны часто становились совсем некомпетентные чиновники, но с «достаточными австралийскими истоками». Я знал, что подобной политики придерживаются и на родине моих предков, и в Китае, где я родился и прожил 20 лет, и в Европе, но до приезда в Австралию мне внушали представления о демократичности в этой стране и в Америке, которая, возможно, была, но в очень ограниченном масштабе.

      Но СКАЧАТЬ