Великий полдень. Роман. Сергей Магомет

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ оттого, что я заговорил с ней на подобную тему, я не замечал этого. Я был увлечен своими мыслями. Меня переполняла потребность как-то объяснить ей, что происходит у меня в душе. Сейчас никто не обсуждает вечные вопросы. Это даже считается признаком дурного тона. А может, в этом сказывается своеобразное табу – страх перед огромностью этих понятий. В лучшем случае люди решаются заговорить об этом со священником, а в худшем – с психологами или даже психиатрами. Стоит лишь заговорить об этом – ну вот, опять постился в философию!

      – Ты знаешь, – горячо продолжал я, бессознательно беря Альгу за руку, – я чувствую, что во мне что-то совершается. Мне кажется, еще есть надежда, что в моей душе все уложиться в спокойном и прекрасном порядке…

      Как жаль, что я не мог ей рассказать всего! Ведь она была лучшей подругой Майи… Нет, нельзя было даже намекнуть на свою мечту, на «прощальную улыбку». Я мог только ходить вокруг да около.

      – Знаешь, Альга… – пробормотал я, но снова сбился и еще крепче сжал ее руку. Наверное, ей показалось, что я не в себе. – Вот что я хотел сказать, – быстро заговорил я, боясь упустить нить, – я ведь действительно иногда становился очень верующим человеком и молился отчаянно и искренно! Когда Александр был совсем маленьким, тяжело болел, температурил, задыхался в жару, меня охватывал такой ужас, что он может умереть, что я по сто раз твердил «Отче наш…» И когда Наташа болела, и отец с матерью. В такие моменты все проясняется с ужасающей простотой! Бывало и так – на один день сделался истово верующим, а завтра – опять неверующий… – Я неловко улыбнулся. – Лет пять тому назад, как раз перед тем, как началась эта эпопея с проектом, маленький Александр подошел ко мне в слезах. Оказывается, ему кто-то объяснил, что папа с мамой, то есть я и Наташа, как некрещеные, не попадем в рай, где будут все наши и он, Александр, в том числе. Его потрясло не то что мы не попадем в рай, а ужас разлуки. Чтобы не огорчать малыша, я пообещал креститься. О. Алексей окрестил меня по-свойски, по-дружески, прямо на дому, ни о чем не спрашивая. «Господи, я ж неверующий, ей-Богу!» – честно признался я нашему батюшке. «Не тебе, дураку, судить об этом! —последовал естественно ответ. – Ты очень даже верующий…» Я крестился, можно сказать, только ради Александра. Или вот еще, – продолжал я. – Когда мне впервые привиделась Москва, и меня буквально качало от упоения этой идеей, я тоже без конца повторял «Господи, Господи!..», как будто он предстал предо мной в полной своей силе и славе… Не говорю уж о том, что я чувствую его близость, когда предаюсь размышлениям о собственной смерти и отваживаюсь вообразить себе этот неизбежный момент. Это очень трудно и страшно. Кажется, не хватает дыхания и ты обречено бьешься в тесной могиле. Потом, будто открывается какая-то дверка, и сердце обрывается в бесконечную пустоту. Вот эта пустота еще страшнее небытие, страшнее замурованности могилы. Там бездна. Эта черная бездна, словно верховное и всесильное существо, ждет тебя. Готова принять тебя!.. Может это и есть ужас перед Господом, один шаг до веры?

      Как ни странно, Альга слушала меня с большим вниманием и даже не отнимала руки. СКАЧАТЬ