Аномалия. Виталий Осокин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ емён взялся за свою рюмочку со словами:

      – Ну. Давай. За дружбу.

      Алексей отрицательно мотнул головой.

      – Нет. За тебя.

      Семён пожал плечами.

      – Ладно, – согласился он.

      Они выпили. Семён чуть сморщился. Водка была явно дешёвой, как бы не палёной. Он обычно пил бренди или виски, реже пиво. Они ехали в поезде в плацкартном вагоне из Москвы в Пермь, заняв места в самой середине вагона. У обоих были нижние полки. На одной полке с Семёном сидела бабушка в цветастом платочке с маленьким святым писанием в руке и что-то тихо шептала. Её полка была над Семёном. Над Алексеем лежал молодой человек, слушавший через наушники и наблюдавший что-то в смартфоне.

      Им уже было по полтиннику. Они виделись последний раз двадцать четыре года назад на встрече одноклассников. В школе они странно дружили. Потом жизнь их раскидала по разным мирам, которые пересекаются обычно случайно и в очень редких местах. Семён имел волевое лицо и спортивное телосложение. Алексей был среднего роста и немного полноват. У него были тонкие черты лица, серые глаза и слабые редкие русые волосы. Одет он был просто и бедно.

      – Расскажи о себе, – попросил Семён.

      Алексей прожевал лапшу, странно посмотрел на Семёна.

      – Обо мне? – удивился он и пожал плечами. – Тебе действительно это интересно?

      – Очень.

      – Я жалкий неудачник по сравнению с тобой. Моя жизнь кажется глупой, а ты… Ты – бизнесмен. Я удивлён, что ты согласился на эту поездку.

      – Не надо, Алёша, самоуничижения. Ты жив, здоров, у тебя есть цель. Что ещё нужно мужчине? Ты был женат? Дети есть?

      – Был. Детей нет. Я инженером работал на заводе. Ты помнишь, тогда на последней встрече одноклассников, я рассказывал?

      – Да.

      – Так вот потом, когда завод накрылся медным тазом, вернее его приватизировали добрые люди в кавычках, я оказался на улице.

      Алексей замолчал.

      – И? – Семён хотел продолжения повествования.

      – И – началась другая жизнь. Это были девяностые годы – какое-то сумасшедшее время. Кем я только не был: торговал на рынке шмотками и видеокассетами, пел в храме, пытался открыть свой бизнес.

      – Что за бизнес?

      – Фотостудия.

      – Интересно.

      – Ничего интересного. Я быстро разорился. Потом я открыл дискотеку и даже заработал что-то на этом.

      – Ого.

      – Да. Это были пять счастливых месяцев, пока на меня не наехали бандиты. Потом я год прятался у друга от них в Зарайске. Затем я работал и жил в монастыре три года. У меня была очень тяжёлая депрессия года полтора. Потом я нашёл в себе силы вернуться к жизни. И опять я сменил много профессий, даже пиццу разносил, мыл посуду в стриптиз-клубе, в фильмах снимался в эпизодах в каком-то говне, и названия этих сериалов не вспомню теперь. На стройке был разнорабочим. Представляешь? Там я проверял свою силу волю. Выдюжу ли? Знаешь, когда часто меняешь работу, в какой-то момент наступает кризис, депрессия, а потом даже настаёт что-то вроде ощущения полного освобождения.

      – Ты про жену хотел рассказать.

      – Точно, прости, забыл, дурья башка. Ника её зовут. Она хорошая, тонкая, любит поэзию и театр. Это просто прелесть, а не человек. Жаль ты не знаком с ней.

      – Хороша в постели?

      – Что ты? Она не про это.

      – А про что?

      – Она могла ночи напролёт говорить о Блоке и Маяковском, о Цветаевой и Ахматовой.

      – Почему вы разошлись?

      – Тёща настрополила её против меня. Твердила ей, что я, дескать, альфонс и приспособленец, клюнул на её квартиру. Я жил у неё. Но ничего подобного, я обожал её. Мы ещё какое-то время общались. Потом ей нашли какого-то альфа-самца из военных кажется – конченый дебил, но Ника уверяла меня, что он уважает её и ценит.

      – Как грустно.

      – Ничего подобного – это суровая правда жизни. Я не для семьи. Женщине нужна каменная стена, а не вечный ребёнок типа меня. Мне уже пятьдесят, а я всё в поиске своего пути. Пора бы уже где-нибудь бросить якорь и остановиться.

      – Ты всё у сестры живёшь?

      – Нет сейчас у бабушки.

      – Она ещё жива?!

      – Девяносто три года. Я ухаживаю за ней.

      – Это правильно.

      – Я люблю и сестру и бабку. Они хорошие, хоть и считают меня дураком и обращаются порой соответственно.

      – Пойду, СКАЧАТЬ