Стихотворения. Николай Михайлович Рубцов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ограду встряхнуть попытался,

      Ухватившись за копья ограды…

      Вот пошел он. Вот в черном затоне

      Отразился рубашкою белой.

      Вот трамвай, тормозя, затрезвонил;

      Крик водителя: «Жить надоело?»

      Было шумно, а он и не слышал.

      Может, слушал, но слышал едва ли,

      Как железо гремело на крышах,

      Как железки машин грохотали…

      Вот пришел он. Вот взял он гитару.

      Вот по струнам ударил устало.

      Вот запел про царицу Тамару

      И про башню в теснине Дарьяла.

      Вот и все… А ограда стояла.

      Тяжки копья чугунной ограды.

      Было утро дождя и металла.

      Было смутное утро утраты…

      Это, без сомнения, сильные и мастерские стихи. В них, правда, есть свои недостатки: чересчур прямолинейный звуковой повтор «утро утраты», разрывающая стих реплика «жить надоело?», неточное «железо на крышах» (имеется в виду «железо крыш»), небрежное «железки машин» и т. п. Но в целом стихи ярко запечатлели предельно тяжкое состояние человеческой души, не могущее найти выхода и разрешения. Символическая чугунная ограда с ее тяжкими копьями, будто тушью сделанная – кстати, типично «петербургская» – зарисовка героя («вот в черном затоне отразился рубашкою белой»), точное «может, слушал, но слышал едва ли», нарастающий мотив «железа» (перекличка с «оградой»), «усталое» пенье, как безнадежная попытка разрешения, освобождения и, наконец, смелый обобщающий образ «утро дождя и металла» – все это создает истинно поэтическую реальность.

      Но в то же время в стихотворении есть узость и сдавленность, это скорее «этюд», чем полнокровное творение. И дело вовсе не в том, что стихи «мрачны», «пессимистичны». Среди более поздних, вполне зрелых стихотворений поэта можно найти не менее мрачные по настроению вещи – скажем, «Зимняя ночь» («Кто-то стонет на темном кладбище…»), «Прощальное» («Печальная Вологда дремлет…»), «Бессонница» («Окно, светящееся чуть…») и др.

      Однако на этих зрелых стихах всегда лежит хотя бы отсвет животворной реальности, существующей вне воплощенного в них безысходного душевного состояния, которое поэтому преодолевает свою безысходность. Вот, скажем, достаточно тяжкое по своей тональности стихотворение «Прощальное», овеянное предчувствием смерти:

      Печальная Вологда

       дремлет

      На темной печальной земле,

      И люди окраины древней

      Тревожно проходят во мгле.

      Родимая! Что еще будет

      Со мною? Родная заря

      Уж завтра меня не разбудит,

      Играя в окне и горя…

      Коренное отличие этих стихов от «Утра утраты» очевидно. В том раннем стихотворении герой оказывается один на один с совершенно чуждым и даже враждебным миром. Он со своей безнадежностью всецело замкнут в себе. Между тем в «Прощальном» есть другие люди, которые «тревожно проходят во мгле», как бы разделяя тревогу лирического героя, есть «древняя окраина», история которой продолжается, есть не обозначенная определенно «родимая» (это может быть мать, возлюбленная, соотечественница или даже Родина вообще СКАЧАТЬ