Обломов. Иван Гончаров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ неподвижен, как сел.

      Захар взял со столика помаду, гребенку и щетки, напомадил ему голову, сделал пробор и потом причесал его щеткой.

      - Умываться теперь, что ли, будете? - спросил он.

      - Немного погожу еще, - отвечал Обломов, - а ты поди себе.

      - Ах, да и вы тут? - вдруг сказал Тарантьев, обращаясь к Алексееву в то время, как Захар причесывал Обломова. - Я вас и не видал. Зачем вы здесь?

      Что это ваш родственник какая свинья! Я вам все хотел сказать…

      - Какой родственник? У меня никакого родственника нет, - робко отвечал оторопевший Алексеев, выпуча глаза на Тарантьева.

      - Ну, вот этот, что еще служит тут, как его?.. Афанасьев зовут. Как же не родственник? - родственник.

      - Да я не Афанасьев, а Алексеев, - сказал Алексеев, - у меня нет родственника.

      - Вот еще не родственник! Такой же, как вы, невзрачный, и зовут тоже Васильем Николаичем.

      - Ей-богу, не родня; меня зовут Иваном Алексеичем.

      - Ну, все равно, похож на вас. Только он свинья; вы ему скажите это, как увидите.

      - Я его не знаю, не видал никогда, - говорил Алексеев, открывая табакерку.

      - Дайте-ка табаку! - сказал Тарантьев. - Да у вас простой, не французский?

      Так и есть, - сказал он понюхав. - Отчего не французский? - строго прибавил потом. - Да, еще этакой свиньи я не видывал, как ваш родственник, - продолжал Тарантьев. - Взял я когда-то у него, уж года два будет, пятьдесят рублей взаймы. Ну, велики ли деньги пятьдесят рублей? Как, кажется, не забыть? Нет, помнит: через месяц, где ни встретит: “А что ж должок?” - говорит. Надоел! Мало того, вчера к нам в департамент пришел: “Верно, вы, говорит, жалованье получили, теперь можете отдать”. Дал я ему жалованье:

      пошел при всех срамить, так он насилу двери нашел. “Бедный человек, самому надо!” Как будто мне не надо! Я что за богач, чтоб ему по пятидесяти рублей отваливать! Дай-ка, земляк, сигару.

      - Сигары вон там, в коробочке, - отвечал Обломов, указывая на этажерку.

      Он задумчиво сидел в креслах, в своей лениво-красивой позе, не замечая, что вокруг него делалось, не слушая, что говорилось. Он с любовью рассматривал и гладил свои маленькие, белые руки.

      - Э! Да это все те же? - строго спросил Тарантьев, вынув сигару и поглядывая на Обломова.

      - Да, те же, - отвечал Обломов машинально.

      - А я говорил тебе, чтоб ты купил других, заграничных? Вот как ты помнишь, что тебе говорят! Смотри же, чтоб к следующей субботе непременно было, а то долго не приду. Вишь, ведь какая дрянь! - продолжал он, закурив сигару и пустив одно облако дыма на воздух, а другое втянув в себя. - Курить нельзя.

      - Ты рано сегодня пришел, Михей Андреич, - сказал Обломов зевая.

      - Что ж, я надоел тебе, что ли?

      - Нет, я так только заметил; ты обыкновенно к обеду прямо приходишь, а теперь только еще первый час.

      - Я нарочно заранее пришел, чтоб узнать, какой обед будет. Ты все дрянью кормишь меня, так я вот узнаю, что-то ты велел готовить сегодня.

СКАЧАТЬ