Ваня+Даша=Любовь. Кир Булычев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ нашего пути, это понимание истинности нашего дела.

      Вот это я и сказал моим одноклеточным братьям. И знал, что большинство разделяет мою точку зрения. Но не Лешенька. Проклятый Лешенька!

      – Баран – патриот идеи все равно остается бараном, – сказал Лешенька. – И его мясо не становится жестче.

      – Как ты смеешь говорить эти слова, когда наш товарищ и брат в нескольких метрах отсюда сосредоточенно готовится к завтрашнему подвигу!

      – Ты называешь это подвигом?

      – Я тебя убью! – вскочил я.

      – А тебя убьют без моей помощи, – сказал Лешенька. – Тебя не спросят даже, хочешь ли ты жить. Хочешь ли ты жениться, иметь детей…

      – Это наш долг! – закричал я.

      – Кто тебе это сказал? – спросил Лешенька. Он криво усмехался. Мы все так усмехаемся, когда хотим обидеть, разозлить недруга.

      – Это сказал… это сказал мой учитель, Григорий Сергеевич.

      – И знаешь ли ты, сколько он получает за каждый наш жертвенный подвиг? Ты задумывался об этом?

      Если бы не тот вечер, не прощание с Олежкой, которого только что увели навсегда, я бы никогда не кинулся на своего близнеца. Я любил Лешеньку, даже если он заблуждался. Но не смейте отбирать у меня цель жизни. Человек без цели становится куском навоза в проруби. Недаром Григорий Сергеевич часто приводил нам примеры из истории Советского Союза, и в первую очередь Великой Отечественной войны. Она доказала, что в жизни всегда найдется место подвигу. Григорий Сергеевич как-то сказал нам в задушевной беседе: «Я хотел бы, чтобы наш Институт назвали учреждением имени Александра Матросова, который закрыл своей грудью амбразуру, то есть отверстие, сквозь которое вел огонь вражеский пулемет».

      – Не смей врать! – кричал я, наскакивая на брата. – Не смей клеветать на моего кумира!

      Лешенька, отбиваясь от меня, гнул свое:

      – Кумир останется жив и заведет других идиотов, как ты!

      – Мне не важно, что случится со мной, я хочу, чтобы продолжался прогресс и во главе прогресса стоял бы наш Григорий Сергеевич.

      Я даже понимал, что слова мои звучат по крайней мере наивно, и мне было неприятно слышать смешки тех, кто растаскивал нас с Лешенькой.

      И тут в комнату ворвался доктор Блох.

      – Что за шум? – крикнул он от дверей.

      Он не вошел в комнату.

      У меня создается впечатление, что он нас порой побаивается. Как будто входит в клетку с дрессированными хищниками.

      В тот момент нас уже растащили, и мы по инерции размахивали руками, словно дрались с невидимыми противниками.

      – Что за шум? – повторил Блох нарочито громко и весело. Натужно спросил, даже голос в конце фразы сорвался. – Что за шум, а драка есть?

      – Ничего не случилось, – первым отозвался Володичка. – Шахматный спор.

      – Как не похоже на вас, – сказал Блох. – Такие выдержанные люди, гордость нашего общежития.

      – Шахматы… СКАЧАТЬ