Дело о полку Игореве. Хольм Ван Зайчик

Чтение книги онлайн.

      Установилось молчание.

      – Относительно резкой смены точки зрения на налоговую челобитную ничего не удалось выяснить? – осторожно спросил Баг.

      Богдан отрицательно качнул головой. Потом сказал:

      – Взял да и сменил. Вот и все.

      – А бывшие единомышленники?

      – Удивились, – нехотя проговорил Богдан, поглаживая Судью Ди, который тем временем совсем расслабился у него на коленях: свесил лапы и стал издавать подобное гудению трансформаторной будки мурлыкание. – Один перестал обмениваться с ним поклонами… Иные же в восторге от его искренности. Вот и все… Для сторонников челобитной – большая победа, конечно. Дан народовольцев стараниями Ртищева теперь почти весь за положительное голосование.

      Баг помолчал.

      – Чего-то мы не понимаем… Что-то пропустили.

      – Или еще не нашли? – Богдан поднялся и медленно прошелся по комнате. – Или не там ищем?

      Баг помолчал сызнова. Потом сказал без улыбки:

      – Вот я тебе сейчас смешное расскажу. Мой сосед, Елюй – помнишь?

      – Как не помнить? Это которому ты в свое время стул седалищем расколотил в назидание…

      – Именно. Он, кажется, окончательно заучился. Мы с ним гимнастику вместе делали, а после смотрю – он вроде побеседовать хочет. Ну, ладно, думаю… Так, он говорит, только что новости по телевизору показывали… он их, оказывается всякий раз смотрит, заинтересовался пару седмиц назад политикой – хотя, казалось бы, накануне экзаменов-то какая политика? Ну, Гуаньинь с ним. И вот сегодня он услыхал, что приятеля моего по Асланiву, блаженного суфия Хисм-уллу нынче ночью задержали за нарушение общественного спокойствия. Тут, неподалеку, в Утуновом Бору. В Александрию, говорит, спешил, ехал на попутных повозках, заодно водителей вразумлял… на свой манер. Водители конечно подали жалобу.

      – Уж конечно! Сколько я помню то, что ты о нем…

      – …Составили членосборный портрет, а тут и сам Хисм-улла в пригороде появился… Его под руки – а он говорит, видение, говорит, мне было, нестроение в столице начинается… И тут же кадр, Елюй сказал, сменили, и пошло про новостройки. Но он-то со мной не про суфия поговорить хотел, просто к слову вспомнил, о нестроении – все, мол, одно к одному. Он про Ртищева поговорить хотел.

      Богдан подобрался.

      – И что он знает о Ртищеве?

      – Вот то-то и оно. Странно, он сказал, что только один Ртищев самоубийством жизнь покончил. Представляешь? Я конечно удивился, спрашиваю: да что ж тут странного? Наоборот, странно, когда благополучный человек в полном расцвете сил, истово служащий родной стране, вот так с собой поступает.

      – И что же он тебе ответил?

      – О, я же говорю: заучился наш сюцай! – Баг махнул рукой. – Конечно, перед экзаменами такое напряжение, кто хочешь заговариваться начнет… Он и говорит: от обиды, говорит, в СКАЧАТЬ