Обрез (сборник). Аркадий Гайдар

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в понимании Гайдара – опасный калека. Не случайно один из ранних его книжных персонажей, красноармеец Чубатов, заключает: «Трус чаще гибнет, чем рисковый человек. Трус, он действует в момент опасности глупо, даже в смысле спасения собственной шкуры».

      Можно перевоспитать вора, усовестить душегуба, но не вылечить сердца, пораженного спорами страха. Вот он – горький писательский вывод. Не случайно многие гайдаровские герои проходят через инициацию выбора. Для мальчишки, что едва держится на воде, испытанием станет широкая река Кальва. Судьба барабанщика из одноименной повести – встать из спасительной травы под шпионские пули. У каждого «своя дорога, свой позор и своя слава». Но они входили в реку, поднимались под пули – его герои. И тогда страх терял над ними власть.

      Когда пришло к Гайдару это мудрое осознание природы души? Не с того ли 19 августа 1919 года, когда он, пятнадцатилетний подросток – еще не Гайдар, а просто Аркадий Голиков, – вместе с остальными 180 курсантами Шестых Киевских пехотных курсов командного состава Красной Армии получал на плацу свое удостоверение краскома?

      После присяги нарком Украины Н. И. Подвойский попросил оркестр сыграть похоронный марш – в память о тех, кому предстоит великая честь умереть за Революцию.

      Гайдар вспоминал: «Мурашки бежали по телу. Никому из нас не хотелось умирать. Но этот похоронный марш как бы оторвал нас от страха, и никто уже не думал о смерти». Так в пятнадцать лет Гайдар уже побывал на своих похоронах. Дальше начиналась настоящая жизнь навеки пятнадцатилетнего мальчугана…

      На этом пассаже Аркадий Петрович Гайдар наверняка бы поморщился и дословно воспроизвел цитату – у него была исключительная память! – из «Судьбы барабанщика»: «Вон старик Яков из окна высунулся, в голубую даль смотрит. В руке у него, кажется, цветок. Роза! Ах, мечтатель! Вечно юный старик-мечтатель! – Он не в голубую даль, – хмуро ответил я. – У него намылены щеки, в руках помазок, и он, кажется, уронил за окно стакан со своими вставными зубами. – Бог мой, какое несчастье! – воскликнул дядя. – Так беги же скорей, бессердечный осел, к нему на помощь, да скажи ему заодно, чтобы он поторапливался…»

      Но Гайдар действительно ничего не боялся. Ни в Гражданскую, ни на «гражданке».

      Он держал удар, когда критика свирепо, по нескольку лет кряду крушила его светлые веселые истории о юности, войне, о голубой чашке…

      Стоически переносил болезнь – чудовищные головные боли, от которых было одно спасение – бритва, и он резал сам себя, новой мукой заглушая ад в контуженной голове.

      Дважды звонил наркому внутренних дел Ежову, чтоб выгородить бывшую жену, жестокую Лию Соломянскую, арестованную «врагиню народа», – звонил, чтобы защитить ту, что превратила для него Тимура в орудие пытки: Гайдар, тоскуя, месяцами не видел сына.

      Не раскис, ожидая скорого ареста в 1938-м, когда после доноса рассыпали типографский набор «Судьбы барабанщика». В тот период он, осознавая свою «зачумленность», СКАЧАТЬ