Китайская кофточка. И другие рассказы о Марусе. Марина Важова

Чтение книги онлайн.

      Маруся ничего не ответила и отвернулась к раковине. Из неплотно закрытого крана капала вода. Вот и кран плачет вместе со мной, подумала Маруся. Ей стало абсолютно всё равно, что с ней будет дальше, только уколов в вену боялась. Раз слон Миокард вернулся, значит, опять колоть начнут. «Не начнут, – подумала Маруся. – Я не дам делать уколы. И бабушке скажу, чтобы не разрешала». Но уколов доктор не назначил, он долго сидел возле Маруси, гулко стучал по цыплячьей груди костяшками пальцев, мерил давление, слушал деревянной трубочкой работу сердца. Потом ушёл, погладив Марусю по голове.

      Девочки притихли, а Галя подошла и хмуро сказала:

      – Не плачь, а то не поправишься, и нам всем влетит.

      Пусть влетит, Марусе теперь ничто не поможет. Её все бросили: Оля разжигает костры в пионерлагере, мама ходит с приборами по красивым горам, остальные заняты своей бесконечной работой. Никому до неё нет дела.

      Подарок

      Вот и август наступил, а Маруся всё лежала в больнице. Она застыла в каком-то полубольном состоянии. Слон на груди немного полегчал, но уходить не собирался. Маруся могла недолго постоять возле кровати, но слабость была такая, что ноги дрожали, а сердце гулко колотилось, и ей казалось, что это слышат все.

      Галю выписали, она перед уходом подошла к Марусиной кровати и положила ей на подушку маленькую куколку, сделанную из разноцветного мулине. Но Маруся спала и не видела этого, а когда проснулась, обнаружила куколку и снова расплакалась. Вот и Галю выписали, а они только-только подружились. И Михал Михалыч на следующей неделе в отпуск уходит, а она всё лежит – ни жива и ни мертва.

      В пятницу бабушка неожиданно забрала её домой, «под расписку». Маруся слышала, как она разговаривала в коридоре с доктором и сказала ему, что, если уж внучке суждено умереть, пусть умирает дома. И так два месяца пролежала, пора и честь знать. Михал Михалыч не отговаривал, он внимательно слушал бабушку, вставляя свои комментарии: «…смена впечатлений, резервы организма…»

      Домой они с бабушкой ехали на трамвае. Марусе было стыдно сидеть, когда взрослые рядом стояли. Но бабушка всем объясняла, что едут они из больницы домой, полечились и хватит, что дома и стены помогают. Народ сочувствовал, оценивающе поглядывая на ножки-спички, голубоватую шейку с двумя жидкими косицами по бокам. Особенно впечатляла формулировка «взяли под расписку» – как будто подпись бабушки под больничной бумагой давала Марусе некие исключительные права. Например, не уступать место старшим.

      Наконец, доехали до Шкиперки, а потом долго-долго шли от остановки к парадной. Маруся почти висела на бабушкиной руке. Лифт, как назло, не работал. На пятый этаж забирались целый час. Останавливались на каждой площадке, ждали, пока дыхание выровняется. Бабушка вытирала клетчатым хлопчатым СКАЧАТЬ