Руки пахнут молоком и мёдом. Ульяна Берикелашвили

Чтение книги онлайн.

      Татьяна замерла, внезапно вспоминая невесту в тот вечер. Не могла из памяти выкинуть видение, как ни старалась. Развидеть уже не получится. Угораздило её тогда свидетельницей стать, чужого горя. Взгляд невестки своей в Колькину сторону, посреди живого, деревенского и настоящего веселья, Татьяна никогда забыть не сможет… На секунду одну промелькнуло, нечто странное, недоброе, на красивом лице невесты, когда в сторону Николая смотрела украдкой, взглядом взгляд искала.

      Темный, мрачный, словно кто-то смотрел Зинкиными глазами, чужой. Лицо у самой бледное-бледное, не улыбка – оскал, как у больного животного. Стоит сама в белом, мужа собой заслоняет, от стопки водки или чарки вина отказывается. На собственной свадьбе не пьёт, а Павлу подливает, подливает… Павел выпивает от счастья, а Колька – пьёт как воду, не закусывает. И глаза его, такие же тёмные, иногда что-то словно полыхнёт, словно душа в пламени горит адовом…

      И как рычал и драться пытался, ещё не до конца понимая, что творится в глубине его сонной, жизни не видавшей души. А Настасья, соседка, дом ближний к лесу, к старой берёзовой роще, двором ещё к огороду дома, где Татьяны Семеновны свекровь покойная, царствие ей Небесное, жила, а теперь вот пустует – Настасья Бобылиха молча встала, водочку в сторону от Кольки убрала, да увела его в тьму ночную от огней свадебных подальше.

      От греха подальше.

      Увела, а наутро нашли парнишку в той самой берёзовой роще. Живого. Бледного, замученного, в поту, словно ведьма на нём всю ночь каталась… И ни слова про Зинаиду, вещи свои собрал в котомочку и ушёл в утренний туман, растаял вместе с ним, словно и не было. Уплыл на пароме, а Зина только от новостей этих губу закусила, косу через плечо перекинула и в город запросилась через несколько месяцев к тетке, у которой раньше жила.

      Павел отпустил.

      Она уехала. Через неделю вернулась.