Красный тайфун: Красный тайфун. Алеет восток. Война или мир. Влад Савин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и хорошее: флотская норма снабжения была выше пехотной, а подводники и среди флотских имели привилегии. Доставала лишь строевая, входящая в курс подготовки, непонятно зачем. А вот от огневой подготовки будущие акустики были избавлены, чтобы слух не пострадал – только разборка, сборка и чистка личного оружия. А так, было даже интересно: учебные классы, где надо было прослушать и запомнить множество самых различных шумов – и безошибочно их опознать. Затем сигнал варьировался: менялась громкость, иногда на самом пределе слышимости, менялся тон (а это было хуже всего). Учили очень плотно, свободное время выпадало лишь в выходной. И если поначалу этот день был всего лишь с меньшим числом занятий и работ, то с весны стали уже и отпускать в город. Трамваем до Стрелки – а там хоть через Дворцовый мост в центр, хоть влево, на Петроградку. В город собирались серьёзнее, чем на выпускной, потому что комендачи докапывались до малейшего непорядка в форме – из-за криво пришитой пуговицы можно было вместо прогулки залететь на гауптвахту. Много позже, на заводе, акустику было странно видеть мужика самого непрезентабельного вида, в грязном рабочем хэбэ – и вдруг услышать, что это главный мех (командир БЧ-5), а то и сам командир лодки. А тогда – был наконец День Победы, салют и толпы нарядных людей на набережной. Теперь, наверное, домой, демобилизуют – если уже кончилась война?

      Но учение стало еще более интенсивным. В июле всю группу повезли в Кронштадт, на подводные лодки. Первый раз увидеть это было страшно: стальной гроб, из которого, если что, никак не выбраться – только быстро захлебнуться горькой и жгучей морской водой или задыхаться медленно и мучительно, лежа на морском дне.

      – Астмы и клаустрофобии ни у кого нет? – спросил сопровождающий капитан-лейтенант. – Значит, все годны. Страхи свои себе засуньте сами знаете куда – есть такое слово – надо! Впрочем, тут на Балтфлоте, как оказалось, у одного очень даже заслуженного командира лодки клаустрофобия была – так он, стиснув зубы, себя одолевал, только на берегу срывался с катушек. Так его наша советская медицина методом психотерапии вылечила – и служи, без всяких завихрений!

      Его уже приписали к подлодке К-55. Лето было теплым и солнечным. Ленинград, восстанавливающийся после Блокады, был красив. На бульварах зеленели свежевысаженные тополя, и ходили девушки в летних платьицах. А вообще, в Ленинграде Васильевский (особенно та часть, что ближе к Стрелке) слыл средоточием научных учреждений, а за высоким искусством пожалуйста в Центр или на Петроградку. В августе приехал незнакомый кап-три, после чего нашего музыканта вызвали в кабинет начальника учебного отряда.

      – Это и есть самый лучший? – спросил гость. – Что-то не вижу энтузиазма в его глазах.

      – По результатам лучший, абсолютный слух, – ответил начальник отряда и рявкнул музыканту: – Живот втянул, плечи развернул, чучело! Ты кто, матрос РККФ или вольноопределяющийся Марек?

      Старый писарюга-мичман, который в канцелярии выдал акустику документы, шепнул по секрету, что приехавший это сам Видяев, с СФ! Он на СКАЧАТЬ