Град безначальный. 1500–2000. Евгений Витковский

Чтение книги онлайн.

      Лихо годы летят, как собачьи упряжки,

      посмотри за воротца, далёко ль отсель

      нынче безымень бродит того Никиташки,

      и того, кто умрет через пару недель.

      Огорчений немного и мыслей негусто,

      лишь плывет от кострища недавнего дым.

      Пустозёрское место содеялось пусто,

      хоть и ясно, что сделалось местом святым.

      Враг, поди, богомолен, и тоже распятьем

      осенен, потому-то и чует беду, —

      это надо же быть под которым проклятьем,

      чтобы ранее смерти скитаться в аду?

      Вот и ползает пусть от погоста к погосту,

      даже летом пускай остается во тьме, —

      ведь анафему пастырь занес на берёсту,

      потому как не всем разживешься в тюрьме.

      Нешто жалко, что нет воздаянья поступку,

      но бессмертие жизнью оплачено всей,

      потому как муку и овсяную крупку

      из Мезени возил ты сюда, Алексей.

      Что за сила сыскалась в тебе, в христолюбе,

      и такое сознанье святой правоты?

      Быть бы пятым тебе в полыхающем срубе,

      если с этим гостинцем попался бы ты.

      Только верному псу и не надобно порска,

      он летит и не ведает прочих затей, —

      а на небе пылает костер Пустозёрска,

      указуя дорогу к спасенью детей.

      Нынче сердце стрелою пробито навылет,

      только горестей дольних незримы следы;

      сколь ни пыжься Москва, все одно не осилит

      по весне зарубившей печорской воды.

      А вода и сама как придет, так отыдет:

      у людишек не жизнь, а одна колгота.

      Это что же за власть, что себя же не видит,

      и творит из пустыни святые места?

      Горе горькое радости служит причиной,

      и, сияя для всех от печорской страны,

      над землею висит негасимой лучиной

      пустозёрский пылающий куст купины.