Капитан дальнего следования. Игорь Кулькин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ полны товара, блестят этикетки, и от этого изобилия кружится голова, а покупать приходится самый дешевый, в маленькой баночке, открывающейся, как банка с огурцами. На закуску не хватает, и обжигающее пламя нечем притушить – занюхивают рукавами. Плетутся обратно, через шелест ветра, качающий улицу, через бурелом срубленных веток, выброшенных прямо на дорогу, которые лежат здесь уже не один месяц, через грязные выбоины, глубокие, как окопы, по узкой тропинке, виляющей между грудами мусора. И насупленные дома кругом, с черными палисадниками, с мигающими окнами, с редкими скамейками у ворот, отодвигаются, как неуживчивые соседи. Идешь среди темноты, помня дорогу, как помнят дорогу дикие звери – на инстинкте, не думая ни о чем, не замечая вокруг ни мусора, ни ям под ногами, ни грязных луж – как не замечают родинку на очень знакомом, привычном лице. А пришел домой – пустые, холодные стены, зорко глядит телевизор, включенный на полную громкость, на диване неудобно, не уляжешься, как ни вертись, – везде колют пружины. Глаза заводит усталость, от спирта – горячий ком в желудке, сон приходит медленно, и вечер заканчивается, угасая и уходя, как много вечеров до, как много вечеров после. Спит умаявшийся поселок, и растрепанные дни пробегают, как бездомные кошки, озираясь и оглядываясь, хотя новый век пришел – а все то же.

      Когда Тищенко приехал – спустя несколько лет – в свой родной поселок, его поразила вовсе не нищета, вдруг замеченная и в некрашеных заборах, и в покосившихся домах, и в мусоре, лежавшем пугающей, невообразимо-огромной кучей, а эти пустые глаза, шатающиеся люди, в которых он узнавал бодрых, энергичных мужиков, товарищей отца, которые в детстве угощали его печеньем и конфетами. А теперь – ходили трясущейся походкой, в руках – полотняные сумки с отощавшими боками, одеты в разноцветное тряпье, привезенное с турецких рынков, в вязаных черных шапочках или замызганных петушках, в непомерных, будто раздувшихся, пуховиках. Когда выпивали, хохотали громко, во всю мочь, когда были трезвыми, тихо шатались по улицам, не замечая прохожих, глядя под ноги, худые, заросшие щетиной, с густо насупленными бровями.

      Кто-то подрабатывал в городе, кто-то просто пил, а кто-то и вовсе не знал, чем занять эти долгие дни. Вечерами то тут, то там случались попойки, бились стекла, приезжала милиция, лениво разнимала то отца с сыном, то жену с мужем, а иногда и «скорая помощь», мигая синими огнями, пробиралась по темным улицам, заезжала во дворы, забирала то мужиков с проколотым животом, то женщин с разбитой головой. Висели низкие облака, жутко и резко звенел ветер, продувая насквозь пустые улицы, когда черная машина, которая только как проделала тысячу километров – от самой Москвы – въехала на родную улицу. Высокий дом за зеленым забором, низкие, еще не успевшие вырасти со времен пожара деревца в палисаднике, грядки, иссеченные дорожками, будто по линейке. Везде чувствовалась хозяйская рука, вовремя, к месту приложенные силы – мать успевала, и Тищенко, войдя в калитку, позвал – и она выскочила, он подхватил ее на пороге:

СКАЧАТЬ