Носочки-колготочки. Наринэ Абгарян

Чтение книги онлайн.

      Первые пять лет моей жизни мы жили в коммуналке на Марата в тридцатиметровой комнате, разделенной перегородками на три комнатки, в одной спали родители, в «салоне» – няня, а в углу, отделенном от «салона» занавеской (дверь просто не могла туда поместиться), жили мы с бабушкой. Родители между тем были знатными тусовщиками, и у них постоянно собирались толпы народа.

      Моя же кроватка пряталась за занавеской, и я либо стояла, наблюдая за всем этим действом, либо плюхалась спать. Рок-энд-ролл и вопли мне совсем не мешали. Орала я только тогда, когда занавеску задергивали и мне было не видно гулянки. И родители, разумеется, решили, что я глухая. Они выждали момент, когда я заснула, подкрались к кроватке и лопнули у меня над головой бумажный мешочек, наполненный воздухом.

      Я проснулась и выжидающе посмотрела на них. Родители отползли, смутно разочарованные результатом. «Она проснулась от сотрясения воздуха» – логично заметил папа-инженер. Снова выждали, пока я засну, взяли две огромные чугунные сковородки и ударили ими изо всех сил у меня над головой. Я проснулась и дико заорала. «Слышит», – успокоились родители. Как же мне повезло, что они не проверяли мое зрение!

      Веронюша к детсаду уже была свободна как ветер, ибо после того, как она постоянно опаздывала на кормление в связи с любованием привозными тряпками и покупкой оных, бабушка взяла все воспитание меня на себя. Она была человеком долга.

      Я ела по часам. Более того, как великий педиатр бабушка требовала в младенчестве, чтобы меня взвешивали до и после кормления. То, что я родилась 3 кг 950 г, ее не останавливало. Из-за этого Верусик как-то, затрындевшись, уронила меня с весами с холодильника. Правда, успела поймать. Думаю, из страха, что ее папа и бабушка размажут.

      Но мне и без этого было не скучно. Дело в том, что каждый вечер мне мерили температуру. Не потому, что я была болезненным ребенком. Я, конечно, пару раз попыталась безуспешно сдохнуть, но к градуснику это отношения не имело. Просто бабушку как педиатра интересовала моя температура. Всегда.

      Я была удивительно спокойным ребенком. Меня укладывали в десять, и просыпалась я в десять. С рождения. Но! Бабушка среди ночи меня будила на кормление. А вы помните: перед и после – обязательное взвешивание. Но даже это не заставляло меня плакать. Орать я начинала, только когда мне мерили температуру.

      Вы знаете, как младенцам меряют температуру градусником? Советским ртутным? Нет. Не под мышку. И не в рот. Он ртутный. В общем, вы поняли. Это было единственное время, когда Веронюша не могла похвастаться обычным номером «какая у нас спокойная девочка». Правда, вопли не помогали. СКАЧАТЬ