Бабушкин внук и его братья. Владислав Крапивин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ног. Почему-то не назад, а вперед, мимо меня, к сосне. И лицом – о подножие ствола. Полежал секунды три и рывком сел. Из ноздри у него ползла красная гусеница. Он пальцем размазал ее по щеке. Меня чуть не стошнило. Но я сказал чужим голосом:

      – Хочешь еще?

      … – Стоп! – Неизвестно откуда возник Андрей Андреевич. – Что тут у вас? – На круглом лице его выступили твердые скулы.

      Мы молчали.

      – Я вас спрашиваю! Иволгин и Вальдштейн!

      – Пусть он скажет, – я подбородком показал на Вальдштейна.

      Тот, хныча, поднялся. Всхлипнул:

      – Псих…

      – Иволгин, почему ты его ударил?

      – Пусть он объясняет… Вы знаете, с чем он ко мне пристал?

      – Пошутить нельзя, да? – Вальдштейн поддернул на плече ремень сумки и пошел прочь.

      – Шуточки… – выдохнул я.

      – Постой! – велел Вальдштейну Андрей Андреевич. Но тот, шмыгая носом, нырнул в гущу кленовой поросли.

      – Иволгин, дашь объяснение здесь? Или пойдем в учительскую?

      – Никуда я не пойду! Хоть волоком тащите! – Дрожь у меня не проходила, но и злости прибавилось. И от всего этого я откровенно хамил.

      Физкультурник проговорил уже другим тоном:

      – Днем ты показался мне более благородной личностью.

      – Значит, первое впечатление обманчиво!

      – Значит, обманчиво…

      – Вы же не знаете, что он мне тут… наговорил…

      – Но он только говорил. А ты – в кулаки! А весовые категории у вас явно разные.

      – А я не взвешивался, когда он… Пускай не лезет! Рэкетир сопливый…

      – Что? Вальдштейн – рэкетир? Силы небесные… Ладно, ступай. Но имей в виду, я не намерен скрывать этот инцидент от педагогической общественности…

      – Ну и не скрывайте.

      По дороге к дому я успокоился. День был такой солнечный, ласковый. И я подумал, что Вальдштейн, скорее всего, просто брал меня на пушку. Недаром же физкультурник засмеялся. И вряд ли станет Андрей Андреевич ябедничать завучу и классной про драку. Все-таки он мужчина…

      Ну, а если и правда найдутся у Вальдштейна дружки и заступники… И если возьмет меня в оборот «педагогическая общественность»… Что же, значит, опять злая судьба. Придется воевать. Сейчас я почему-то не боялся. Может, потому, что сегодня впервые в жизни не струсил до конца и дал отпор этому нахалу.

      Нет, героем я себя ни капельки не чувствовал. Велика ли заслуга огреть по уху такого хлюпика! Я не его победил, а себя. Впервые в жизни я не отступил, не начал боязливо раздумывать. Может, в глубине души помнились слова:

      Так трусами нас делает раздумье…

      Бабушка слегка удивилась моему спортивному виду, но сказала не про это:

      – Завтра папа поедет в сад, съезди с ним, забери все, что там осталось. И поищи жестяной гребешок. Тот, что я давала тебе в лагерь. Куда ты его девал?

      – Знаю куда… СКАЧАТЬ