Арбайт. Широкое полотно. Евгений Попов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Ходорковского? Думаете ли вы о нем в пасхальный праздничный день? И о том, что христиане должны поступать друг с другом по-христиански?

      3. Почему СССР фактически не смог выиграть советско-финскую войну? Политкорректны ль размышления Гдова, в частности, его фраза: «Но уж если навалились, надо было побеждать»? Или они изобличают в нем латентного империалиста? Что такое вообще «политкорректность» и как вы относитесь к практике ее применения в западных странах – Франции, Англии, США? Каковы перспективы политкорректности в России?

      4. Каких еще граждан нашей страны вы сочли бы великими, пополнив скудный и случайный список Гдова?

      5. Определяется ли величие страны количеством живущих в ней великих граждан? Чем вообще определяется величие любой страны, а в данном конкретном случае – величие России?

      Глава XVII

      ЮНОСТЬ СОРЕВНУЕТСЯ С ПРОСТАТИТОМ

      Писатель Гдов сидел за письменным столом и пытался работать. Он хотел создать широкое полотно, живописующее неумолимый бег времени, когда человек, вчера еще совершенно молодой, вдруг оказывается совершенно старым, и это из века в век вызывает у людей удивление. Правильно, совершенно верно подметил когда-то поэт Дмитрий Александрович Пригов:

      Выходит слесарь в зимний двор.

      Глядит: а двор уже весенний.

      Вот так же, как и он теперь —

      Был школьник, а теперь он – слесарь.

      Ну и довольно справедливо пелось в 1956 году на слова поэта Николая Доризо, музыка Никиты Богословского, в советском оттепельном фильме «Разные судьбы». Там играл юный красавец актер Юлиан Панич, ставший впоследствии антисоветчиком и сотрудником радио «Свобода». То есть пел, конечно, не сам Панич, а знаменитый отец еще более знаменитой Алисы Фрейндлих. Актер по имени Бруно Фрейндлих, выступивший в роли старого советского композитора по фамилии Рощин, который оторвался от жизни, но сблизился по любви с юной девушкой. Которая тоже влюбилась в него, однако лишь по расчету, чтобы у нее стало много композиторских денег, а то она была бедная. Вот что справедливо пел Рощин-Фрейндлих:

      Как боится седина моя

      Твоего локона!

      Ты еще моложе кажешься,

      Если я около…

      Пел да и пел, пока девушка его не бросила.

      Гдов вздохнул: «Вот же сука мещанская!» Гдов вдруг задумался о «первом поэте немецкой нации» Иоганне Вольфганге Гёте с его Фаустом, Маргаритой, буршами, блохой, Мефистофелем и Лоттой, которая в Веймаре. Неожиданно вспомнил своего старого старшего друга Федота Федотовича Сучкова, знаменитого московского старика шестидесятых-восьмидесятых годов канувшего ХХ века. Скульптора, прозаика, поэта, который некогда учился в Литературном институте им. А.М.Горького, был юным другом великого Андрея Платонова, получил от большевиков тринадцать лет каторги и ссылки, отсидел и отбыл все от звонка до звонка, в Литинституте восстановился, став однокашником Ю.Казакова и Б. Ахмадулиной, сделал небольшую советскую карьеру, потом сам же ее порушил, подписав письмо «за Чехословакию» в 1968-м.

СКАЧАТЬ