Поля Елисейские. Книга памяти. Василий Яновский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Все эти его речи были пересыпаны интимнейшим «ты» в ожидании немедленного чуда, отклика, резонанса.

      Поплавский приходил ко мне, часто в неурочный час, на рю Буттебри и слушал мои первые рассказы. Он находил в них «напор». После выхода романа «Мир» Борис повторил несколько раз, что я похож на человека, которому тесно: он постоянно всем наступает на ноги!

      В его «Аполлоне Безобразове» воскресший Лазарь говорит «мерд»! В «Мире» у меня есть нечто похожее, и Поплавский жаловался на мою «плагиату». Когда я по рукописи доказал, что о прямом заимствовании не могло быть и речи, он грустно согласился:

      – Да, все мы варимся в одном соку и становимся похожими.

      Ссоры с ним регулярно сменялись полосами дружеского общения. Мы расхаживали по бесконечным парижским ярмаркам и базарам, по ботаническим и зоопаркам, приценивались к старинным мушкетам или к подзорным трубам эпохи армады. Иногда отдыхали в синема или подкреплялись неизменным кофе с круассаном. Я тогда верил в медицину и в февральскую стужу – чтобы предупредить бронхит, пил, обжигаясь, горячее сладкое молоко. Он издевался, придумывая разные забавные, а иногда и злые ситуации, потом распространял их как действительно имевшие место.

      Придешь в следующую субботу к нашему общему другу Проценко – такой малороссийский Сократ, «учитель жизни», – не отличавшемуся, казалось, никакими формальными талантами, а оказавшему большое влияние на многих… Только зайдешь, еще стакана вина не предложили, а уже Проценко с деланной строгостью спросит:

      – Что это, Василий Семеныч, неужели у вас в рассказе герои пьют конскую мочу?

      До меня уже дошли слухи о новой проделке Поплавского, и я горько отбивался:

      – Там сказано: «От запаха конской мочи першит в горле»… вот и все!

      Любимым анекдотом Бориса был разговор, будто бы подслушанный им в Монте-Карло:

      – Вы тоже мистик? – спрашивает один.

      – Нет, я просто несчастный человек.

      Или другая выдумка: монаху за молитвою все время является соблазнительный образ женщины.

      – О чем просит этот анахорет? – осведомляется наконец Бог Саваоф.

      – О женщине, – докладывают Ему.

      – Ну, дайте ему жжееннщиину!

      О каждом из своих друзей Поплавский знал что-то сокровенное или злое; впрочем, преподносил он это почти всегда снисходительно и мимоходом.

      На мой вопрос, действительно ли фамилия одного нашего литератора чисто итальянская, Поплавский, сладко и болезненно жмурясь, объяснял:

      – Он кавказский армянин. Знаешь, как Тер-Абрамианец, Тер-Апианец.

      И улыбка падшего ангела озаряла землистое, одухотворенное лицо с темными колесами глаз.

      В 1941 году я прочитал объявление в «Кандиде» о вернисаже выставки знаменитого художника Тер-Эшковича в Лионе… и вспомнил вдруг Поплавского. Кстати, Борис учился рисованию и хорошо СКАЧАТЬ