Фельдмаршалы Победы. Кутузов и Барклай де Толли. Владимир Мелентьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ бы, с одним вариантом (разработанным Барклаем)[22] царь согласился. Но – увы! Будучи верным себе, Александр I не отказался при этом и от плана Фуля!

      Сам иностранец по происхождению, Михаил Богданович к этому выскочке Фулю относился весьма неприязненно (если не сказать брезгливо).

      Полковник прусской армии Карл Людвиг Август фон Фуль, отлично знавший теорию военного искусства «до первого выстрела», утверждавший, что «не бой – маневр решает исход сражения», после Иенской битвы (где в 1806 году прусская армия потерпела сокрушительное поражение от Наполеона) оказался на русской военной службе.

      Снискавший доверенность, кою весьма легко достигали иноземцы, он вскоре стал генералом – наставником русского царя по вопросам военной стратегии. Этот чванливый догматик, прозванный русскими офицерами «помесью рака с зайцем», не знавший ни России, ни ее обычаев, ни русской армии, ни русского языка[23], брал на себя ответственность за разработку плана войны против самого Наполеона!

      По плану Фуля предполагалось, что на первом этапе войны 1-я Западная армия отойдет под натиском врага в Дрисский укрепленный лагерь. Вторая же армия будет действовать во фланг и тыл противника, заставив, таким образом, вести борьбу в сложных условиях полуокружения его главных сил.

      Недостаток плана Фуля был более чем очевиден. Он не предусматривал возможности рассечения русских армий и уничтожения каждой из них порознь. Впрочем, и этот далеко не идеальный план утвержден императором тоже не был.

      Нерешительность царя, разнобой во мнениях серьезно затрудняли действия военного министра по созданию группировки войск. Вот почему сразу по прибытии в Вильно Барклай доносил самодержцу: «Необходимо начальникам армий и корпусов иметь начертанные планы их операций, которых они по сие время не имеют».

      Ответ царя на это послание был похож на проповедь священнослужителя: «Прошу Вас, не робейте перед затруднениями. Полагаюсь на провидение божие и его правосудие».

      Казалось бы, единственным утешением было состояние оборонительных сооружений.

      Незадолго до своего отъезда в войска Барклай читал донесение генерала инженерных войск К. Оппермана. «Из сего генерального моего донесения, – писал тот, – следует, с каким большим успехом в нынешним году фортификационные работы произведены были, и летопись российской фортификации доказывает, что, окромя во время государя Петра Великого, никогда в одном году столь обширные инженерные работы предпринимаемы и произведены не были».

      Однако восторженный тон немца-служаки мало отражал действительность. По следовании своем в армию Барклай увидел совсем иную картину. К марту 1812 года были возведены лишь предмостные укрепления у Динабурга и Бобруйска, начато строительство таковых у Борисова да совершенствовались укрепления Риги и Киева. Исключение составляло лишь детище царя – Дрисский лагерь, работы по сооружению СКАЧАТЬ