Рефераты для дурёхи. А. Б. Галкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ смерть зову, глядеть не в силах боле,

      Как гибнет в нищете достойный муж,

      А негодяй живет в красе и холе;

      Как топчется доверье чистых душ,

      Как целомудрию грозят позором,

      Как почести мерзавцам воздают,

      Как сила никнет перед наглым взором,

      Как всюду в жизни торжествует плут,

      Как над искусством произвол глумится.

      Как правит недомыслие умом,

      Как в лапах зла мучительно томится,

      Все то, что называем мы добром.

      Впрочем, в этой части, выраженной почти всеми переводчиками очень удачно, исключая немногие непоэтические выражения, вроде «глум времен» и «кинжалом тонким» (Набоков) или «одним ударом шила(!)» (Гнедич), появляется еще одна гамлетовская черта, тоже характерная для людей эпохи Возрождения, – это его трезвый реализм, который подчас даже граничит с атеизмом. Заметьте, что в рассуждениях Гамлета о смерти нет ни малейшего намека на христианское воздаяние, на Божий суд, на рай или ад. Точно Гамлет забыл о загробной жизни и думает только, есть ли вообще там, за гробом, хоть какая-нибудь жизнь. Именно эта неизвестность и порождает страх покончить счеты с жизнью самостоятельно, одним ударом кинжала. Комментаторы английского текста приводят еще один перевод этого места, почти в точности повторяющий мысль оригинала. Это перевод Радловой о загробной стране: «Та неоткрытая страна, откуда к нам путешественник не возвращался».[9] Лапидарней всего у Пастернака: «Боязнь страны, откуда ни один \\ Не возвращался…»

      Эта трезвость философского мышления Гамлета подчеркивает в нем скрытую силу практика, который, несмотря на сомнения, вступит в борьбу со злом и погибнет, чтобы победить зло своей смертью, таким образом разрешая тот самый «вечный» вопрос, который он сам же и поставил. Философ осуществит свою философию на практике!

      В четвертой части монолога сам Гамлет подстегивает себя, называя свои сомнения и колебания трусостью и нерешительностью. Здесь же он из мира разреженной философской мысли возвращается к действительности, видит Офелию и обращается к ней. В этой финальной части, по-моему, самой поэтической и впечатляющей формулы-метафоры удалось достичь Пастернаку. Он выразился по-пастернаковски ярко, пускай даже остальные переводы точнее передают смысл шекспировского оригинала с его метафорой бледности и румянца:

      И вянет, как цветок, решимость наша

      В бесплодье умственного тупика,

      Так погибают замыслы с размахом…

      Thus conscience does make cowards of us all;

      And thus the native hue of resolution

      Is sicklied o’er with the pale cast of thought,

      And enterprises of great pith and moment

      With this regard their currents turn awry,

      And lose the name of action. – Soft you now!

      The fair Ophelia! Nymph, in thy orisons

      Be all my sins remember’d.

      Так всех нас в трусов превращает мысль,

      И вянет, как цветок, решимость наша

      В бесплодье умственного тупика,

      Так погибают замыслы с размахом,

      В начале обещавшие успех,

      От долгих отлагательств. Но довольно!

      Офелия! О радость! Помяни

      Мои грехи в своих молитвах, нимфа.

(Пастернак)

      И СКАЧАТЬ