Пол был чистый, даже вроде бы струганый. В запечном углу виднелся люк – очевидно, подвал. Еще за печью стояла бочка… А может, и не бочка, те с выпуклыми боками, а непонятная емкость напоминала усеченный конус и служила, похоже, рукомойником: над ней свисал на веревках с потолка глиняный пузатый чайник. На стене висели многоярусные полки из некрашеных (краски вокруг вообще не было ни капли) досок, на которых размещалась посуда: тарелки, миски, кружки…
– Привет, – раздалось из окна. В нем, как кукушка в старых ходиках, торчал встреченный раньше мальчишка, сын любопытной мамы. Уродился он, судя по всему, в нее.
– Привет, – не стал перекладывать на невиноватого парнишку свои черные мысли Сергей. – Как дела?
– Хорошо. А ты кто? – Мальчишка прямо-таки извивался от нетерпения.
В окно Сергей увидел, что за спиной любопытного из приоткрытой калитки выглядывают еще несколько круглых рожиц. Мальчонка, уже имевший опыт общения с загадочным незнакомцем, выступал разведчиком.
– А ты кто?
– Я? Мишка.
– А я Сергей.
– А…
Мальчонка исчез. За окном прошли ноги в сапогах. И еще пара. И еще…
Кузьмич с молчаливой супругой сначала жаловались: мол, в доме шаром покати, на стол нечего поставить. Однако поискали в своей кладовой, часть притащили соседи, и само собой организовалось неплохое пиршество. Посередине стола дымился чугунок тушенной с мясом картошки, одурительно пахли ломти свежеиспеченного хлеба на огромном блюде, а вокруг стояли тарелки с салом, солеными огурцами, квашеной капустой, мочеными яблоками… В миске рядом с Сергеем лежали соленые грибы, неизвестные по виду: рыжие, круглые, пахнущие укропом и немного елкой. Наконец, посредине стола утвердилась здоровенная, литров на пять, бутыль мутного самогона, заткнутая оструганной деревяшкой.
В небольшой и тесной, казалось бы, избенке собралось, без преувеличения, население всей деревни. Кроме детей, чьи мордочки торчали в окнах. Притом что в деревне насчитывалось ровно пять домов, народу собралось человек пятнадцать: шесть мужиков, считая дедушку Афиногена, и то ли восемь, то ли десять женщин, постоянно перемещавшихся туда-сюда и по этой причине не поддающихся точному подсчету.
– Что, Ленька, – шумел слегка захмелевший дедушка Афиноген – местный аксакал, которого привели за руки почтительные дочери, две бабенки с усталыми лицами, – как же ты оборол паразитов?
Сперва, когда в избу Кузьмича повалил народ, Сергей с некоторым испугом решил, что весь сыр-бор начался из-за него. Мол, чтобы познакомиться с новым человеком. Однако потом выяснилось, что затеял это все Кузьмич, празднуя свое чудесное избавление от гибели, в качестве которой выступали три беспризорника, по рассказам не такие уж и безобидные детишки. Так, недавно СКАЧАТЬ