Теоретическая лингвистика и судебная лингвистическая экспертиза. К. И. Бринев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ это ни понимать), в отличие от спонтанных речевых произведений, цельностью, в отличие от речевых произведений с лакунами, и важен вопрос о том, какие следствия относительно реальности (событий, происходящих в действительности) порождает набор этих признаков. Это отдельный вопрос, требующий своего решения (см. [Гальперин, 1981; Колшанский, 1978; Москальская, 1981; Валгина, 2003; Болотнова, 1999]), и здесь мы не ставим цели ответить на этот вопрос. Но, по крайней мере, у тех объектов, которые называются словом «текст», нет никаких преимуществ в кодировании информации перед теми, которые так не называются (и соответственно, не обладают выделенными признаками).

      Что мы имеем в виду, когда говорим о следствиях? Это следствия, которые связаны с фактическими ситуациями при кодировании и декодировании сообщения, они могут быть сформулированы в следующих вопросах: «Чем отличается речевое поведение говорящего, когда он создает то речевое произведение, которое мы называем «текст», и что происходит с говорящим, когда он кодирует иное речевое произведение? (Закономерен, безусловно, и вопрос о слушающем)[17].

      Полагаем, что цельность не представляет какого-то исключительного и самоценного признака, и при исследовании поврежденных источников, например, печатного текста, в котором по каким-то причинам отсутствует какая-то часть, мы можем «достраивать» исходный материал до уровня цельности. Добавим, что цельность может и не находиться в части «дано» при экспертном исследовании, но быть в части «требуется доказать». Именно такие задачи решает лингвистическая экспертиза при исследовании продуктов речевой деятельности в аспекте наличия / отсутствия в них признаков монтажа.

      По отношению к источнику информации об объекте экспертные исследования могут быть разделены на непосредственные и опосредованные. В первом случае эксперт анализирует непосредственный источник информации (например, спорную фонограмму или спорный печатный текст), во втором – объект анализируется через косвенные источники информации (показания свидетелей, протоколы судебных заседаний).

      Существует точка зрения, согласно которой косвенные источники не могут являться объектом экспертной оценки. «…Объектами лингвистической экспертизы являются тексты, непосредственно отображающие речевое событие, представляющее криминалистический интерес. Не принимаются в качестве объектов показания свидетелей, в которых пересказывается речевое событие, протоколы и другие письменные тексты, в которых фиксируется устная речь, если предмет разбирательства – устная речь, также переводы текстов на иностранном языке, если представляет интерес именно иностранный текст, так как во всех перечисленных случаях имеет место подмена объекта исследования. Например, если необходимо установить наличие или отсутствие лингвистических признаков оскорбления в ходе разговора, то протоколы допросов свидетелей и потерпевших являются не пригодными, так как в них речевое преступление представлено опосредовано, и, СКАЧАТЬ