Дневники русских писателей XIX века: исследование. О. Г. Егоров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ дневника как хроники ежедневных событий.

      В случае, когда образ не укладывается в рамки расхожих суждений о нем или в социально-иерархическую страту, он содержит в себе богатое эстетическое начало, правда, не выраженное, а в виде потенции. Писатель лишь намекает на него, помечает одним или двумя легкими штрихами: «Петров-Батурин – любопытная личность в остроге; лейб-гусарский офицер» (с. 224).

      Образ автора в дневнике подвержен тем же изменениям, которые претерпел в 60-е годы жанр в целом. Прямые самовысказывания Одоевского в «хронике» практически отсутствуют. Его образ создается посредством косвенных характеристик и свидетельств других людей, приводимых в тексте записей. Данную тенденцию усиливает и то обстоятельство, что Одоевский, как уже было показано выше, начал дневник в зрелом возрасте, испытывая свойственные его летам психологические изменения. Мнения посторонних людей были для него не менее важны с этой точки зрения, чем самоощущения и самооценка. В дневнике образ автора дается отстраненно. Он выступает чаще не как субъект, а как объект повествования. Интерес к чужому мнению вообще, свойственный эпохе, в частности распространяется и на личность самого автора.

      Многообразны источники, из которых Одоевский черпает мнения о себе. Это статья кн. П. Долгорукова, которая полностью приводится в записи под 24 ноября 1860 г.; высказывания некой Антоновской, квартиросъемщицы в доме Одоевского, в записи под 26 декабря того же года. Порой автор конструирует свой образ, прибегая к полемике с критиками, мнения которых также дословно приводятся в «хронике». Создается впечатление, что Одоевский намеренно отыскивает и с жадностью ловит на ходу всякое суждение о себе и своей частной жизни, чтобы поскорее занести его в дневник: «Про меня, после многих толков, рассказывают <…>» (с. 143); «В клубе зашел разговор (без меня), что ужасно скверно пишутся сенатские записки и что я над ними глаза порчу» (с. 174); «В «Будущности» <…> посвящена мне следующая любопытная статейка <…>» (с. 117).

      Разноголосица, многообразие мнений эпохи отражаются и на образе автора. Как и другие образы его хроники, он сам становится объектом односторонних оценок, следствием которых является утрата целостности. Как у художника с философским складом ума подобные крайности вызывают у Одоевского удивление, которое выражается графически: «В шахматном клубе, говорят, на меня напали – и Лесков заступился. Ведь это очень забавно: псевдолибералы называют меня царедворцем, монархистом и проч., а отсталые считают в числе красных!» (с. 147).

      Типологически дневник принадлежит к интровертивной разновидности этого жанра: «хроника» в основном сосредоточена на изображении внешних событий. В этом отношении она выделяется на фоне других продуктивных жанров в творчестве писателя. «Любомудр»-шеллингианец, философ и романтик Одоевский всегда интересовался «внутренним» человеком. И эта позиция находит подтверждение в одной из записей дневника: «Нет ничего интереснее второй жизни человека; внешняя жизнь выставлена напоказ всем. Внутренняя СКАЧАТЬ