Кровать любовницы. Тиана Веснина

Чтение книги онлайн.

      Вернувшись в спальню, выключила даже ночник. Но Саша все равно не смог обмануться, как сам того бы хотел, и принять дрябловатое, тяжелое, неповоротливое тело женщины за свежую девичью плоть.

      Нелли пищала, визжала, подвывала от удовольствия. Потом, перекрикивая один другого, они содрогнулись, застыли на мгновение и отпали другу от друга. Саша глубоко задышал, тотчас погрузившись в сон. Нелли поворочалась, устраиваясь удобнее, и, тихонько, лишь изредка переходя на басы, захрапела.

      Утром, еще не открывая глаз, она почувствовала дыхание Саши, который спал, уткнувшись ей в плечо. Это было приятно, и она с удовольствием пролежала бы так до его пробуждения, но… осторожно отстранилась, приподнялась на руках и села. Зевнула, потянулась. Потом посмотрела на своего юного любовника и вздрогнула, когда он заворочался. Нелли не хотела, чтобы он увидел ее даже в приглушенном портьерами утреннем свете без макияжа. Саша лежал на боку и легко дышал, чуть приоткрыв губы.

      – Красив… красив, проклятый… – прошептала она и, вдруг почувствовав в себе безудержную юную шаловливость, провела пальцем по его безупречной формы носу. Его ресницы дрогнули. Нелли вскочила с кровати, инстинктивно прикрывая себя простыней спереди. На пальчиках, смеясь, резво и, как ей казалось, едва касаясь пола, выбежала из спальни. Саша, приоткрыв глаза, увидел два толстых полушария, которые тяжело подрагивая, исчезли в дверном проеме. Он поморщился и перевернулся на другой бок.

      Нелли, напевая, приняла душ, а затем бросилась к спасительным подтягивающим, разглаживающим, придающим свежесть лицу кремам, эмульсиям, сывороткам. Но омолаживающая, пробуждающая тонус кожи маска не принесла обещанного эффекта. Нелли обреченно вздохнула и уверенными привычными движениями нанесла макияж.

      Вернувшись в спальню в воздушном пеньюаре, взглянула в зеркало, потом на Сашу и совершенно неожиданно для своего привычного образа мышления, подумала: «Вот, собственно, и все! И стоило затеваться… жить? Всего каких-то двадцать-двадцать пять лет разделяют нас. Но они-то и есть та самая полная, яркая пора жизни. До и после – сумерки. Первые – в жадном ожидании рассвета. Вторые – в обреченном ожидании тьмы».

      Заигравший мобильный отвлек ее от неприятных размышлений. Она взяла телефон и стала громко возражать звонившему. Говорила с металлом в голосе, не склоняясь ни на какие уговоры. «Знайте, мол, Мутыхляеву».

      – Нет. На круглом столе я выскажу то, что считаю нужным. И бездаря назову бездарем, а не подающим надежды залежалым талантом. Да, на моей совести… Именно на моей совести спасти людей от очередной бумагомарательницы…