Русский бунт. Никита Немцев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ корпус – бывшая гостиница). В одной комнате – Стелькин (я, собственно, к нему), в другой – талдычат по-английски, а двери между ними нет. Столы зелёные, гадкие; стулья без спинок и ножек. (Мы с Шелобеем тут как-то пиво пили и «Голову-ластик» вместо пар смотрели.)

      Шмыгнув мимо англичан, заглядываю: студенты болтают и залипают в телефоны.

      – А Стелькин здесь? – спрашиваю.

      – Да, здесь, – отвечает заспанная девица.

      Я делаю шаг и оглядываюсь.

      – Но его здесь нет.

      – Да, нет, – отвечает та же.

      Стою. Не знаю.

      Студенты за партой болтают:

      – …А ответить надо: «Что-то я здесь одноглазых не наблюдаю».

      – Ты где этого набрался?

      – В школе.

      – Чё-то я в неправильной школе, видимо, училась.

      – Ты просто училась в школе для аутистов.

      Помявшись (сесть ли?) и оглядев студентов, я вспоминаю, что как раз хотел в туалет. На седьмом этаже только женский, а до мужского надо спускаться на шестой… Да всё равно делать нечего.

      Ступаю на кафель уборной и слышу – конский храп. Борясь со смутной догадкой, стучу в дверь. Храп даже не думает исчезать. Ещё раз, громче, – стучу. И – для уверенности – прибавляю:

      – Аркадий Макарович?

      Храп сменили удар, сдавленное «чёрт возьми!» и поспешное:

      – Графинин, ты, что ли?

      – Я, Аркадий Макарович. Вы там спите?

      Он заныл:

      – Мой мальчик, я напился в ужасающую срань!..

      – Аркадий Макарович, там студенты ждут. Вам надо идти.

      – Я не могу, Графинин.

      – Почему?

      – Какой-то хмырь окаянный стащил мои вещи.

      – Вы голый, что ли?

      – Ага, блин.

      Я осмотрел свои ноги и задумался.

      – Что, даже трусов не оставили? – спросил я.

      – Трусы трогать не стали, работали профессионалы. – Он вздохнул с присвистом и, кажется, вскарабкался на унитаз.

      Я положил пальто на подоконник и принялся расстёгивать ремень – профессору штаны нужней, чем мне.

      Под дверцей я передал ему футболку, джинсы и сапоги, а сам запахнулся куртку, похожий на погорелого еврея.

      Стелькин, пока одевался, рассказывал из-за двери:

      – Да, блин, как всегда. Принёс Единицын коньяк пятилетний – день рождения у него там или ещё какая лабуда. Ну мы распили на кафедре… Графинин! Ну ты и дрищ!.. Да. О чём, бишь, я? А потом с Болванской две бутылки шампанского высадили. Ну, захотелось мне её за грудки пощупать. Вокруг стола бегаем, она ржёт, как свинья резанная. Потом пропёрло меня на блёв: памятуя, что занятия в пятом корпусе, – я героически попёрся сюда. О, мой мальчик! Я наблевал девяносто три бидона, я лишился всех своих внутренностей, я изрыгнул целое мироздание – СКАЧАТЬ