Петербургский день в 1723 году. Александр Павлович Башуцкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мы, видно, – сказал матрос, – речь, сказанную государем, как привели сюда Свейского пленного Шубинахта!

      – Шубинахта? А что это, отец? – спросили с любопытством стоявшие возле.

      – Мудрящие головы, и этого не смыслите! Так называют по-ихнему на флоте начальников.

      – Так-с! И наш-то батюшка не так же ли на флоте-то величался?

      – Ну, конечно, так, – подхватил Ермолай с громким хохотом. – Конечно, так. Было бы только немецкое имя, а уж по сердцу придется! Вишь вы бедные, совсем онемечились!

      В толпе опять сделалось какое-то печальное молчание. Ермолаю не смели явно противоречить, ни делать замечаний. Многие, искоса посмотрев на него, отделились от конюшего, как люди, испуганпые внезапным появлением змеи; другие напротив подошли к нему и в то время как флотский служитель с жаром рассказывал что-то отдельной толпе, в которой он сделался центром, к Ермолаю подошел человек, обритый, довольно неловко одетый в немецкое платье.

      – Видна птица по полету, – сказал он, низко кланяясь. – Нетрудно и по одеже и по речам узнать, что ваша милость из дому князя-кесаря. Каков поп, таков и приход. То-то прямой русский боярин, братцы.

      – Подлинно так, – повторили некоторые из близстоящих.

      – Нет у князя в палатах, – продолжал купец громко, – бусурманских обычаев, все ведется по старине родимой…

      – Да уж и то правда, – сказал кто-то, – что от нового житья подчас тошно нам приходится.

      – Не так чтоб тошно, а больно, – подхватил Ермолай Иванович. – Или не жили мы прежде без немцев на Руси православной? Немец в чести и при деньгах, немцу и палка в руки, и ваш брат только ломайся на немецкий лад да гни пред немцем спину; так и берет за живое, глядя на этих проклятых!

      – Правда, господин! Правда! – повторили несколько голосов. – Все по-бусурмански, легко ли дело, брей бороду, не подбивай гвоздями сапоги, тки широкие полотна, что с веку не слыхать было, оставляй родимый дом да строй по новому маниру избу на этом болоте, чертям бы жить тут, прости Господи! Все худо, и земля-то сама как заколдованная ничего не родит.

      – А разве худы, – сказал какой-то весельчак, – немецкие огненные потехи!

      – Смейтесь! Вот ужо будет вам потеха, – проревел полупьяный мужик с длинной рыжей бородою. – Будет вам потеха.

      Все к нему оборотились.

      – Помните ту старую ольху, что стояла у пристани возле Троицы?

      – Помним!

      – Знаете ли, зачем срубили ее?

      – Не слыхали! – кричали одни.

      – Знаем, знаем! – говорили другие.

      – То-то же! Предсказано смышлеными, да и отыскано в книгах церковных, что в этом году о сентябрь, к зачатию Предтечи, с моря опять нахлынет вода, всех бывалых вод выше, вплоть до маковки старой ольхи, изведет весь народ, отпавший от православия, весь город затопит![3]

      Толпа зашумела.

      – Беда, беда! – кричали многие.

      – Врет СКАЧАТЬ