Убийства в десятиугольном доме. Юкито Аяцудзи

Чтение книги онлайн.

      – Неужели? А ты знаешь, Леру, что в старину в Японии августейшие особы и знать предпочитали сакуре сливу?

      – Правда?

      – Правда, Орци?

      Та вздрогнула от неожиданности. Затем, покраснев, еле заметно кивнула.

      – Расскажи поподробнее, Орци.

      – Э-э… ладно. В «Манъёсю»[6] из растений чаще всего упоминаются веерник и слива. О каждом из них больше ста стихотворений, а о сакуре – всего сорок.

      Орци вместе с Леру училась на втором курсе литературного факультета. Специализировалась на английской литературе, но здорово разбиралась и в японской классике.

      – Ого! А я не знала, – призналась Агата. Видно было, что слова Орци произвели на нее впечатление. Для третьекурсницы факультета фармацевтики литература была терра инкогнита.

      – Еще расскажи, а?

      – М-м… ладно, – без особого энтузиазма согласилась Орци. – «Манъёсю» создавалась в период, когда была мода на все китайское. Тренд главенства континентальной культуры. Китай повлиял и на авторов «Манъёсю». Стихи о сакуре вошли в моду с «Кокин вакасю»[7], и то там главным образом об облетающем цвете.

      – «Кокин вакасю» – это Хэйан?[8] – решил уточнить Эллери.

      – Правление императора Дайго. Начало десятого века…

      – Почему так много стихов об облетающей сакуре? Такое время, что ли, было, пессимистическое?

      – Как сказать… Время правления императора Дайго известно как «эпоха долгой радости». Но время, когда начинает облетать сакура, совпадает с началом сезона инфекционных заболеваний. Говорят, сакура вызывает болезни, поэтому при дворе императора устраивали праздник «усмирения цветов», во время которого молились, чтобы эпидемии обошли их стороной. Так что, наверное, с этим связано…

      – Понятно.

      – Эй, Ван! А ты чего такой тихий? – По посмотрел на Вана, сидевшего рядом с опущенной головой. – Плохо себя чувствуешь?

      – Да, что-то голова болит.

      – Вид у тебя нездоровый. И температура, по-моему…

      Ван покрутил шеей, расслабляя плечи, и глубоко вздохнул:

      – Пожалуй, я пойду прилягу.

      – Давай, конечно.

      – Угу. Всем пока… – Опираясь обеими руками о крышку стола, Ван тяжело поднялся. – Можете резвиться сколько хотите. На меня шум не действует.

      Пожелав всем доброй ночи, он удалился в свою комнату. Дверь за ним закрылась, и в полутемном холле на миг наступила тишина. Потом едва слышно металлически клацнул замок.

      – Ну что это такое? – тихо бросил не проронивший до этого ни слова Карр, мелко подрагивая коленями; глаза его нервно округлились. – Взял и заперся! Прямо как девчонка какая-нибудь!

      – Ночь сегодня светлая… – Сделав вид, что ничего не слышал, По посмотрел в десятиугольное окно в потолке.

      – Да, СКАЧАТЬ