Пир в одиночку (сборник). Руслан Киреев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ приехали уже…

      – И звонили, – подхватывает развеселившийся атташе. – С Ленинградского вокзала.

      Мастер дизайна спрыгивает с витрины – упругий, как мячик, и, как мячик, бесшумный. Вот разве что не подскакивает, а словно бы приклеивается к выложенному плитками полу.

      – Представь себе, с Ленинградского! А вчера я звонил. И позавчера… А теперь что? Прикажешь объявить: пардон, девочки, все отменяется, нынче у моего друга более важное торжество?

      – Во-первых, – мягко уточняет профессор, – не торжество. А во-вторых, действительно важное.

      Сунув руки в вельветовые кармашки, художник подымается на носки – невысокий, зато упругий, жилистый, в затвердевшей, как кольчуга, замше. В глазах с тяжелыми надбровьями (женщины любят такие) играет зеленый огонь.

      – Ты прав, дядя. Три-a чмокнул бы тебя в лоб.

      – А ты?

      – А я – старый, задрипанный потаскун, которому не за бабами волочиться, а пить кефир. Что я и делаю.

      – Вижу… На стремяночке стоит.

      – То не кефир. То молоко за вредность… Итак, что прикажешь сообщить ленинградским мадоннам?

      Сам же пружинится, растет – дымок, дымок курится над раскалившейся головой. Мой пожарник, остужая, ласково обнимает приятеля.

      – Ну, будет, землячок, будет. Что-нибудь да скумекаем. В котором часу у нас?

      Пружина замирает, но не расслабляется, ждет.

      – Не валяй дурака. Ты отлично помнишь: в восемь, у «Скоморохов».

      – Помню, землячок, все помню. Только, Христа ради, не дымись. А то сгоришь, как Три-a, и мне без тебя будет скучно.

      Вот теперь расслабился.

      – Значит, все, как условились?

      – Разумеется! Ты ведь знаешь – я человек надежный.

      – Еще бы! – Опал, обмяк, и звонкая кольчуга превратилась опять в тихую замшу. – Изучил как-нибудь за тридцать лет.

      За тридцать три! В сентябре, уточняю (секретарь все-таки), исполнилось тридцать три, как увидели друг друга. Сидели, безымянные, в заднем ряду – бабушка Рафаэль, устанавливая гипсовый бюст, предложила еще перебраться поближе.

      Отказались… Пусть другие поближе – им и здесь хорошо. Смолоду уступать умели – и уступать и отступать, что хоть и не совсем одна и то же (теоретизировал впоследствии оформитель «Кашалота»), но – родственно.

      – А Три-a? Может, – осеняет творческого человека, – на кладбище смотаемся? Прямо сейчас? Ты на колесах?

      О, великое искусство отступления! О фельдмаршал Кутузов! Не зря кольчугой чуть что оборачивается замша на груди – Комбинезон еще расшибет об нее лоб.

      – Смотаемся. Только не сегодня. Через двадцать семь минут, – на часы глядит, – у меня Ученый совет.

      – А после?

      – После я должен заскочить в одно место. Тоже к вдове, кстати говоря.

      – Молодой?

      – Относительно. Восьмой десяток разменяла. Славная, между прочим, старуха. – Не без некоторого пафоса, что означает: не иронизируй, СКАЧАТЬ