Москва – Испания – Колыма. Из жизни радиста и зэка. Лев Хургес

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Москве никого не было), но предупредил об особой секретности командировки. Домашним посоветовал сказать, что на полгода уезжаю в Арктику. Дал номер телефона Управления, по которому родные смогут позвонить в случае необходимости, и домашний адрес сотрудницы Управления Урванцевой, через которую можно вести переписку со мной.

      В дальнейшем все письма от родных в Испанию проходили через нее, она их направляла диппочтой. Уезжая домой, свой «европейский» костюм я оставил в кабинете Абрамова и снова надел форму ГВФ. Дома я был как раз к обеду. Но есть не хотелось: я уже пообедал в управлении, да и вообще не до этого было.

      Мать сразу захлопотала с тарелками и чуть не уронила их на пол, когда я заявил, что сейчас же уезжаю на полгода в Арктику. «Куда тебя несет, босяк? Ты с ума сошел, ведь через месяц защита диплома, а у тебя опять гвозди в стуле!» и т. д. Не будучи в силах затягивать прощание и боясь сорваться, я быстро оставил номер телефона и адрес для переписки и сказал, что за все время «командировки» они будут получать за меня по 400 рублей в месяц. «На что нам твои деньги», – заплакала мать, видимо почувствовав, что больше они меня не увидят (и действительно: родителей я уже больше не видел – отец умер в 1938, а мать в 1942 году, по пути в эвакуацию). Насилу оторвав прижавшуюся ко мне мать, поцеловав сестру и зятя[105], я вышел попрощаться с отцом в коридор.

      Если мать и сестра так ничего и не подозревали, то отец почувствовал что-то неладное в моей «командировке»: «Береги себя, сынок! В этой твоей Арктике может быть довольно жарко!» Старый солдат, участник Гражданской войны, он сразу понял, куда и зачем я еду. Я ему ответил, что неважно, вернусь я или нет, но краснеть за меня ему не придется. «Слабое утешение!» – произнес на прощание отец любимую присказку. Раньше я никогда не видал у него слез, но на этот раз ему пришлось вытереть глаза платком, чтобы не расстроить еще больше маму, лежавшую в полуобмороке на диване.

      Не помню уж, как я вышел на улицу и сел в ожидавший меня «Форд». До конца «отпуска» оставалось еще около часа, и я решил поехать в институт проститься с Зоей Р. (она была на курс моложе меня и потому у них еще шли занятия). Подошел к ее аудитории и уже взялся было за ручку двери, чтобы вызвать ее, но тут перед глазами возникла лежащая на диване мать. Оставил ручку двери, круто повернулся и пошел к машине, вспомнив старинное изречение: «Радость разделю с тобою, горе – изопью один». Я решил не делить с ней своего горя: уселся в машину и еще задолго до назначенного срока был в кабинете Абрамова.

      3

      Тут уже кроме Абрамова и Жоры сидел какой-то незнакомый человек, явно заграничного вида. «Знакомьтесь, – сказал Абрамов, – это товарищ Валентино – ваш переводчик. Едете сегодня в Севастополь, а оттуда морем». Он дал нам с Жорой по 250 рублей советских денег (специально на вагон-ресторан в поезде), мне 100 долларов, а Жоре – 50, причем предупредил, что советские деньги мы должны до Севастополя истратить, а валюту беречь на крайний случай, так как в Испании мы будем получать СКАЧАТЬ