Москва – Испания – Колыма. Из жизни радиста и зэка. Лев Хургес

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на левый лацкан твоего пиджака». Эти слова крепко запали мне в душу, но я был связан учебой в институте, а на одно лето ведь в Арктику не возьмут.

      В скором времени в газетах появилось сообщение, что в Дании на Копенгагенских верфях завершается постройка для Советского Союза ледокольного парохода, который будет назван в честь известного исследователя Арктики – «Челюскин». Через некоторое время мне позвонил Кренкель и сказал, что выезжает в Копенгаген для приемки радиооборудования «Челюскина». Ледокол пойдет в Мурманск, откуда, после докомплектования команды и погрузки, двинется по маршруту «Сибирякова» во Владивосток, куда планируют пройти в одну навигацию. Когда я спросил, а нельзя ли мне пойти радистом на этом корабле, Кренкель сказал, что радиогруппа уже укомплектована, но в случае чего он будет иметь меня в виду. Тут же он предложил мне во время похода «Челюскина» в Мурманск держать с ним радиосвязь для передачи материала газетам «Комсомольская правда» и «Известия», спецкором которых он согласился быть. Поскольку обе наши радиостанции – и моя (ЦДКА), и Кренкеля (РАЕН) – были достаточно мощны, то радиосвязь мы установили быстро и держали ее вполне устойчиво; все полученные от Кренкеля материалы я немедленно по телефону передавал в редакции.

      Один из штатных радистов «Челюскина» получил в Мурманске телеграмму о том, что его жена опасно больна и ее кладут на операцию, из-за чего он вынужден списаться с корабля. Тогда Кренкель предложил это место мне. Мою кандидатуру Кренкель уже согласовал с начальником экспедиции О. Ю. Шмидтом[56]. Поскольку был шанс, что все путешествие ограничится одним летом и не отразится на моих занятиях в институте, я с радостью дал согласие. С текстом радиограммы, подписанной самим О. Ю. Шмидтом, я отправился на переговоры к начальнику ЦДКА В. И. Мутных[57].

      В те времена переход с одной работы на другую был совсем непростым делом. На этом пути стояло много рогаток, обойти которые было нелегко, но ГУСМП (Главное управление северного морского пути), начальником которого был академик О. Ю. Шмидт, было наделено особыми правами, и если нужный им работник изъявлял желание перейти в ГУСМП, на старой работе ему не могли препятствовать.

      Когда я пришел к Мутных с радиограммой Шмидта, он ее прочел и сказал, что удерживать меня он не имеет права, но рекомендует хорошенько подумать и зайти к нему завтра: у него для меня будет кое-что интересное.

      И я задумался. Во-первых, насчет одной навигации: «Сибиряков» действительно прошел Севморпуть в одну навигацию, но как прошел? И в каком виде пришел? Тысячу раз могло случиться, что он вообще никуда не придет, а уж насчет зимовки во льдах гарантия была почти полная. Так что мои занятия в институте под угрозой.

      Во-вторых, почему же все-таки Мутных не подписал сразу мое заявление, а велел зайти к нему на следующий день? Неужели он думает, что я за один день передумаю? Ведь с его стороны это было бы наивно. Интересно, что он скажет мне завтра?

      Посоветоваться СКАЧАТЬ