что сельскохозяйственные обряды помогут ознакомиться с формами богослужения древних германцев, то Фрезер (во 2-м издании «Golden Bough») объясняет большинство весенних и осенних обрядов как приемы первобытной магии. Во введении, где он излагает свою точку зрения, он определяет магию как теорию скорее научную, чем религиозную. Ф. оказывается, таким образом, отражением такого древнего периода в жизни человечества, который предшествует образованию религии как отдельной формы сознания. Как справедливо заметил Schultze («Psychologie der Naturvölker», Лпц., 1900, стр. 213–214), гораздо правильнее говорить «первобытное мировоззрение», чем «первобытная религия»: первое слово обнимает собою и философию, и религию, и право, и науку. Оно совершенно точно обозначает тот комплекс комбинируемых совершенно иначе, чем у современного человека, представлений, познаний и убеждений, который вызывает первобытного человека на тот или иной поступок, определяет у него тот или иной порядок рассуждений. Фрезеру возражали (см. ряд статей в «Folk-Lore» 1901 г.), что термин «магия» не совсем подходящий. Первобытные заклинания и очищения еще не могут быть названы магией: они слишком просты и непосредственны. В общем, однако, точка зрения Фрезера вполне правильна. В современном своем виде Ф. стал, таким образом, наукой исключительно описательной. Он не преследует никаких самостоятельных целей, служа лишь своими материалами различным отраслям социологии. Без Ф. не обойдется теперь эстетик, постольку поскольку он займется поэтикой или вообще теорией искусств (см. например Scherer, «Poetik», Берл., 1888; Grosse, «Die Anfänge der Kunst», 1 893; A. H. Веселовский в напечатанных главах его «Поэтики», «Ж. M. H. Пр.», 1898, 1899 и 1900 гг.). Историку религий Ф. необходим для установления самых первобытных форм религиозного сознания (см. последнее изд. «Первобытного человечества» Тайлора и первый том Chantepie de la Saussaye, «Lehrbuch der Religionsgeschichte», Лпц., 2-е изд., 1897). К нему прибегают историки права (см. работы M. M. Ковалевского, «Первобытное право», M., 1886; его же, «Современный обычай и древний закон», 1886; его же, «Modern Cu s toms a. ancient Laws of Russia», Л., 1891 и др.). В область Ф. естественно заходит и историк литературы: на рубеже между Ф. и историей литературы стоят многие работы Г. Париса, А. Н. Веселовского, И. Бедья, Либрехта, Гастера и др. Делались попытки применить данные Ф. и к этнографии (см. напр. Gomme, «Ethnologie F.», Лпц., 1893). При таком разнообразии в научном применении результатов фольклористических исследований специалисты по Ф. охотно берут на себя лишь скромную роль собирателей материала. К чистому собиранию, без попыток систематизации и тем более научного толкования, склонились многие фольклористы и вследствие разнообразия предложенных теорий. Самое собирание по тем трудностям, какое оно представляет даже в том случае, когда собиратель ограничивается одной какой-либо местностью, способно поглотить все силы одного человека. Очень немногие собирательские труды делают поэтому даже попытки подобрать параллели к издаваемым сказкам, песням, пословицам или описаниям обрядов. Из подобного рода попыток выделяются издания англ. сказок Джекобса, румынск. Шейнеану и французских Коскэна (см. Сказки) и народных песен
СКАЧАТЬ
