Каба́. Олег Анатольевич Рудковский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ выясняется, что те, кто это говорит, и книгу в руках не держали,– заметил Петров.– Надеюсь, твой учитель не в счет. Пятерка тебе, Игорь, за примазывание, двойка – за собственное мнение. Я тебя хочу услышать. Не повторение чьих-то слов, а то, что думает Игорь Мещеряков.

      Игорь поерзал. Неиспользуемые годами шестерни истошно заскрипели; он не привык к таким вопросам. Вернее сказать, как раз-таки привык, и уже отработал защитную реакцию, довел ее до автоматизма. Он уклонялся или отмалчивался. Он всегда знал, к чему они, эти вопросы. Вопросы служат уловкой, отвлекающим маневром, ловушкой для простаков. Это охота докапывальщиков. Любой вопрос такого рода – это сигнал охотничьего рожка, от которого свободные звери должны ссаться кипятком. Стоит открыть свои мысли, свой разум – и туда польются помои со всех сторон. Стоит открыть сердце – и в него полетят пики и копья. Больше всего докапывальщики ненавидят открытые сердца. До них они не докапываются. Их они раздирают на части.

      Игорь на всякий случай, прежде чем открыть рот, стрельнул глазами в сторону Петрова. В обход галстука. Увиденное его немного расслабило. Вроде бы тот настроен слушать, и на лице – действительно интерес. Оставалось надеяться, что тот не прячет за спиной копье. Игорь еще не уничтожил в себе надежду. Он прочистил горло.

      – Книги путают. Всех и всегда,– выдал он.

      Петров вопросительно вскинул брови, не переставая улыбаться.

      – Не совсем понимаю…

      – Ну просто в книгах часто неправда. Мне так кажется.

      Улыбка Петрова увяла. Ну честно, братцы, он ожидал большего. Хоть какой-то искры разума. Быть инфантилой, да еще и тупым,– реально гиблый случай. И что же он тогда там себе читает? Про трех дровосеков? Ребенок выразился бы ярче и образнее. Девочка четырех лет, он спрашивает ее, как она понимает хлеб, и та отвечает: с помощью хлеба земля нам передает свои силы и любовь. Четыре года, цифровой ребенок! А если по-игорю, то хлеб – это запеченное тесто, его кладут в рот.

      Он не знал этого Игоря. Не знал его пока. Не представлял даже, в какие темные глубины души тот иногда осмеливается опускаться. И, что показательно, он возвращается. Он возвращается с почти неповрежденным разумом.

      Почти…

      А еще Петров не представлял, какую угрозу, далеко не книжную, представляет Игорь для окружения после этих своих нырков.

      – Ну это естественно, на этом и строится художественная литература,– без энтузиазма заметил он.– На вымысле. Есть, конечно, такие писатели, которые описывают ситуации из своей жизни. Или из жизни хороших знакомых. Но даже тогда никто не мешает им приукрашивать или что-то добавлять от себя, менять имена героев и место событий, добавлять новых персонажей, вплоть до того, чтобы изменить саму суть и концовку. Если же говорить о фантастике, то там по умолчанию все неправда. И персонажи не всамделишные.

      Он обнаружил, что Игорь смотрит на него удивленно, и осекся.

      – Так в этом и суть,– сказал тот.

      – В чем именно?

      – В СКАЧАТЬ