Нормат. Пьески, стишки. Кат Катов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Газету передай. Почитаю как у нас славят передовиков писательского труда.

      Входит Ксения.

      Ксения: Давайте, пока картошка горячая. Валерка, потом дочитаешь. За тебя, за твой талант. И за то что мы тебя любим.

      Валерий: Давай поцелуемся?

      Ксения: Да ну тебя, дурака.

      Яковлев: И что пишут?

      Валерий: Пишут, что тебе Нобелевку дадут, как Солженицыну. Хвалят, в общем. Ничего так, бойкое перо у этого Лихоноса. Ты б ему коньяк выставил, что ли.

      Яковлев: Мысль. Ксюш, выделишь на коньяк рецензенту из семейного бюджета?

      Ксения: Да хоть на два. Вместо шапки тебе на зиму.

      Яковлев: Нам, писателям, без шапок никак невозможно. У нас тогда все мысли замерзнут.

      Валерий: И отогревать их придётся чем? Правильно. (Разливает остатки водки).

      Яковлев: Давайте за литературу.

      Валерий: И за физкультуру. И за пение.

      Яковлев: И за географию. Ты знаешь, Ксю, какая у нас в этой четверти новая географичка появилась? Блондинка, модель просто.

      Ксения: Из «Плейбоя». Знаю я этих ваших моделей.

      Яковлев: Да ладно тебе. Я Валерке уже сегодня говорил, что ему давно пора лечить географический кретинизм. И теперь понятно с кем.

      Валерий: У Клепиковой, между прочим, пятёрка по географии.

      Яковлев: Старый ты педофил.

      Валерий: А кто тут не педофил? Любой нормальный человек любит детей.

      Яковлев: И кстати, всякий собачник – зоофил.

      Валерий: Да чего там. Сыновняя любовь – первый признак геронтофилии.

      Яковлев (поёт): «Ты жива ещё, моя старушка? Жив и я, привет тебе, привет…» (Валерий подхватывает. Из кроватки доносится плач ребёнка)

      Ксения: Просила же как людей. (Забирает младенца, уносит на кухню).

      Валерий: Да, чего-то мы. Пойду. (Одевается). Поздравляю еще раз, Серёга. Наташке позвони.

      Яковлев: Иди уже, ходатай.

      Прощаются, Валерий уходит. Яковлев ложится на тахту, разворачивает газету.

      Через несколько секунд в комнате Яковлевых медленно гаснет свет и параллельно освещается кабинет Круглова в левой части сцены. За столом сидят хозяин кабинета и два опера.

      Борис: «Жигуль» весь в грязи был, свидетели путаются – то ли синий, то ли вишнёвый.

      Александр: Короче, никуда он их далеко не повёз. Вернулись домой зачем-то. Там в сарае и надругался, потом задушил.

      Круглов: Доски?

      Александр: Выясняем. Мать говорит, что никаких досок на подворье не было, она бы заметила, если б пропали.

      Борис: Они короткие. Свободно могли в багажник поместится.

      Круглов: Дачник?

      Борис: Работаем, но порожняк, похоже. В километре от места не городские дачи: так, сараюшки у местных. Они там шибко-то не строятся – ни заборов, ничего.

      Александр: А главное, зачем досками было тела прикрывать? Прикопал бы и всё. Какая разница?

      Яковлев во время разговора сидит СКАЧАТЬ