Русское мировоззрение. Смыслы и ценности российской жизни в отечественной литературе и философии ХVIII – середины XIX столетия. С. А. Никольский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ кнутом попобито;

      Нагишом за плугом спотыкалися,

      Допьяна слезами напивалися.

      Во солдатушках послужено,

      Во острогах ведь посижено,

      Что в Сибири перебывано,

      Кандалами ноги потерты,

      До мозолей душа ссажена.

      А теперь за бар мы богу молимся:

      Божья церковь – небо ясное…[157]

      Обратим внимание, что лирический герой всех упомянутых народных песен если и может быть назван крестьянином-земледельцем, то уже как бы лишенным своего первородного качества. «Лирическое» переживание собственно земледельца укладывается в границы календарно-обрядовых песен. Такое переживание требует цельности и однонаправленности трудового устремления-жеста осваивающего природу человека. В представленных же фрагментах к нам взывает миросознание, «выбитое» из положительной трудовой колеи. Приведем еще примеры самопревращения крестьянина из лирического героя, выступающего от первого лица, в некоего посредника-представителя своего Я для описания крепостной крестьянской доли:

      Ох, хорошо житье лакеям

      На боярском на дворе!

      Они пашенки не пашут

      И оброка не дают,

      И оброка не дают,

      Косы в руки не берут!

      Ах вы, глупые крестьяне,

      Посудите-ка вы сами!

      Куда пошлют – беги скоро,

      Чтобы дело было споро.

      Засмотрелся, застоялся,

      С сударушкой повидался,

      Оглянулся назад —

      Сзади палочкой грозят.

      Воротился домой —

      Кафтанишка с плеч долой,

      На конюшню ведут,

      Сзади палочку несут!

      Чтобы определить выраженный здесь взгляд крестьянина на свое житье-бытье, обратимся к другому варианту того же сюжета, который начинается следующим образом:

      Уж мы сядемте, ребяты, посидимте, господа,

      Споем песню про себя.

      Не сами про себя, про свое житье-бытье,

      Про крестьянских мужиков.

      Здесь лирический герой – из лакеев и переживаются им тяготы лакейской службы. А крестьянин-земледелец – персонаж. Дворовые переживают свою драму более жестко, поскольку чувствуют неприязнь со стороны своего же брата. Вероятно, мужик видел в дворовых людях подручных своих господ, отчего и была в ходу поговорка «Дворня вотчину съела». Таким образом, «голос» крестьянина-земледельца и здесь предстает опосредованно, через передачу своего Я другому лирическому герою.

      Можно сделать вывод, что положительно-трудовой образ крестьянина, земледельца связан большей частью с обрядовым фольклором. Известен, правда, хрестоматийный Микула Селянинович из стоящей особняком в русском фольклорном эпосе былины о Вольге и пахаре Микуле. Крестьянин в героическом эпосе – редкий гость. Крестьянский сын Илья Муромец становится эпическим героем только тогда, когда покидает отца с матерью, родное село Карачарово, то есть порывает с земледелием. Микула же предстает героем именно в качестве крестьянина-землепашца, оратая. Справедливости ради напомним, что по сюжету былины он оставляет сошку, закинув ее за ракитов куст, и отправляется вместе с Вольгой по его СКАЧАТЬ