Бог, человек и зло. Исследование философии Владимира Соловьева. Ян Красицкий
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Бог, человек и зло. Исследование философии Владимира Соловьева - Ян Красицкий страница 42

СКАЧАТЬ концепция восходит к шеллингианской теории борьбы сил света, сил Логоса с “темными” “хаотичными” первоначалами бытия – борьбы за обладание Душой мира, за господство над ней[363]. И у Соловьева, и у Шеллинга[364] путь освобождения Души мира от оков зла лежит через преодоление господства над ней сил тьмы первобытного “хаоса” до ее подчинения силам света, олицетворенным в божественном Логосе. Возвращение природы к Богу, этот “космический процесс” является вместе с тем борьбой чуждых друг другу метафизических импульсов за господство над Душой мира, а это, как пишет Соловьев, “борьба не на жизнь, а на смерть между Божьим Словом и силами ада за овладение ею”[365].

      Непосредственную духовную и действенную основу зла в этой борьбе образует та часть чистых духов, ангелов, которая выступила против Бога. Эти существа, в отличие от человека, сотворенного “из праха земного”, были созданы Богом “непосредственно”, и именно они, будучи свободными от ограничений сотворенного мира, то есть ограничений “времени, пространства и механической причинности” являются, как говорит М. Здзеховский, главной “опорой зла”[366]. Этой борьбе Соловьев придает смысл не метафорический, а в высшей степени реальный, метафизический, что всячески старается подчеркнуть неоднократно повторяемой формулой, взятой из Первого Послания Апостола Иоанна: “мир во зле лежит“.

      Преобразование “хаоса в космос”[367], или приготовление космоса к принятию Софии, осуществляется через три этапа космогонического процесса, цель которых – преодоление “космического эгоизма”. На первом этапе на основе всеобщего “закона тяготения” возникает механическое единство мира. Со вторым этапом связано возникновение “эфира”[368], новой материи: “эфир” создал динамические силы, проявлением которых стали свет и электричество. На третьем этапе наступило принятие света землей и возникновение огня, благодаря чему смогли появиться растения и животные[369]. Космогонический процесс идет от наиболее примитивных первичных форм жизни материи ко все более совершенным формам, вплоть до возникновения органической жизни. Его конечная фаза – это появление человека, или “гоминизация природы”[370], если воспользоваться термином Пьера Тейяр де Шардена, чья концепция “космической эволюции”, как отмечал В. Зеньковский, имеет немало совпадений с “теокосмизом” Соловьева[371].

      Однако Соловьев принимает естественный (природный) эволюционизм только наполовину. Согласно его теории, эволюция исходит из метафизической, а не из естественной, природной основы. По сути, эволюция у него – это реализация извечных божественных “идей” и в таком понимании эволюции новые, высшие формы не образуются из предшествующих им низших форм, а являются осуществлением извечных идей Бога, их переходом от возможности к действительному акту. Согласно теории Соловьева, все виды бытия изначально, вечно уже существуют в Боге СКАЧАТЬ



<p>363</p>

См.: Zdziechowski М. Pesymizm, romantyzm a podstawy chrześcijaństwa. Kraków, 1914–1915. Т. 1. S. 317.

<p>364</p>

Там же. S. 248–269. Также: Sutton J. The Religious Philosophy of Vladimir Solovyov. Towards a Reassessment. London, 1968. P. 47.

<p>365</p>

Соловьев B.C. Россия и Вселенская Церковь. C. 303.

<p>366</p>

Zdziechowski М. Pesymizm, romantyzm a podstawy chrześcijaństwa. Kraków, 1914–1915. Т. 1. S. 337.

<p>367</p>

"Соловьев B.C. Россия и Вселенская Церковь. С. 304.

<p>368</p>

Соловьев B.C. Чтения о Богочеловечестве // Соловьев B.C. Собр. соч. Т. 3. С. 149.

<p>369</p>

Там же. С. 304–305.

<p>370</p>

См.: Teilhard deChar din Р. Człowiek i inne pisma // Teilhard de Chardin P. Pisma. Red. M. Tazbir. Warszawa, 1984. См. также: Klinger J. Teilhard de Chardin a tradycija Kościoła Wschodniego // Klinger J. O istocie prawosławia. Warszawa, 1983.

<p>371</p>

См.: T r u h l a r K.V. Teilhard e Soloviev. Roma, 1967. S. 99-136; T r u h l a r K.V. Der Vergöttlichungsprozess bei Vladimir Soloviev. Roma, 1941.