Проблема демократии в американской политической мысли ХХ века. Э. Я. Баталов
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Проблема демократии в американской политической мысли ХХ века - Э. Я. Баталов страница 17
Название: Проблема демократии в американской политической мысли ХХ века
Автор: Э. Я. Баталов
Жанр: Философия
isbn: 978-5-89826-336-2
isbn:
Сегодня в истории американской политической мысли преобладает иная точка зрения. Суть ее такова: Рузвельт совершил своеобразную политическую революцию, в ходе которой демократия была не уничтожена, а преобразована, причем это преобразование вписывается в русло американских традиций. По словам историка политической мысли Мортона Фриша, «…трансформация традиционной американской демократии в государство благосостояния с его регулируемой или контролируемой экономикой выглядит более революционной, чем это есть на самом деле… Рузвельт отверг патерналистское государство благосостояния, когда он отверг социализм. Таким образом, вместо того, чтобы говорить, что традиционная американская демократия была подорвана в период Нового Курса, правильнее было бы сказать, что значение американской политической традиции претерпело в это время глубокое изменение. Рузвельт, – признает Фриш, – конечно же, подверг очень глубокой реинтерпретации эту традицию, ибо нет сомнений, что государство благосостояния несовместимо с некоторыми чертами традиционной американской демократии. Но Рузвельт, как государственный деятель, который ввел принцип благосостония, не считал это радикальным изменением; то есть, это не было изменением, затрагивавшим корни системы. Последние остаются в сохранности. Новый курс выполнил функцию, которая по сути своей была скорее реставраторской или консервативной, нежели конститутивной»[104].
Рузвельт в итоге добился «сохранения либеральных демократических институтов в период кризиса»[105], но сделал это, как верно говорит Фриш, за счет некоторого переосмысления этих понятий. А правильнее, наверное, сказать, Рузвельт дал основание американским теоретикам, опираясь на опыт «нового курса», обогатить представление о либерализме и демократии, показав, что либеральные по сути принципы совместимы с некоторым ограничением рыночной стихии, а демократия в принципе не исключает расширения масштабов государства, повышения его роли в обществе и осуществления государственными органами (прежде всего исполнительными) регулирующих и дисциплинирующих функций. Иначе говоря, сильное, деятельное государство и сильный властный президент совместимы с демократией, если то, что делает власть, отвечает не только объективным интересам народа, но и его воле и осуществляется с его согласия.
Однако понято это основной массой американцев было позднее[106]. А в 20-30-е годы американская демократия рассматривалась многими в США не только как пребывающая в состоянии кризиса, СКАЧАТЬ
American Political Thought: The Philosophic Dimension of American Statesmanship. Ed. by Morton J. Frish and Richard G. Stevens. Itasca (111.), 1983 (1971). P. 320–321. Курсив в тексте – Э.Б. Рузвельт изначально выступал за усиление роли государства и, в частности, роли президента. В этом убеждает уже первая инаугурационная речь, с которой он выступил 4 марта 1933 года. Новый глава государства говорил о необходимости взяться за решение актуальных задач «так, как мы действуем в чрезвычайных военных условиях» (Инаугурационные речи президентов США. М., 2001. С. 384); о «государственном планировании и контроле над всеми видами транспорта, связи и прочих услуг явно общественного характера» (там же, с. 385); о «строгом контроле над всей банковской, кредитной и инвестиционной деятельностью» (там же, с. 386). Он призвал сограждан двигаться вперед «дисциплинированной, верноподданной армией (слово «армия» он употребил в своей речи несколько раз – Э.Б.), готовой на жертвы ради общей дисциплины, ибо без такой дисциплины невозможно движение вперед, невозможно эффективное руководство» и требовал согласия «подчинить свою жизнь и свое достояние такой дисциплине, открывая возможность для руководства, нацеленного на большое благо» (там же, с. 386). Рузвельт не исключал возможности «временно отойти от нормально сбалансированного государственного процесса» (там ж, с.386) и предупреждал, что может обратиться к Конгрессу с просьбой о предоставлении ему «широких властных полномочий для борьбы с чрезвычайной ситуацией, столь же неограниченных, как полномочия, которые мне были бы даны в случае фактического вторжения иноземного врага» (там же, с. 386–387). При этом Рузвельт выражал уверенность «в будущем основ демократии» (там же, с. 387) и подчеркивал, что предлагаемый им курс не противоречит «форме власти, унаследованной нами от предков» и что «чрезвычайные требования» вполне соответствуют нормам Конституции США, которая «столь проста и практична, что всегда можно ответить на чрезвычайные требования, переставляя акценты и меняя порядок слов, не утратив сути» (там же, с. 386).
American Political Thought: The Philosophic Dimension of American Statesmanship. P. 319.
Конечно, и в 30-е годы были люди, не склонные оценивать взятый Рузвельтом курс как антидемократический. «Опыт учит, – писал молодой, но уже получивший известность историк-либерал Генри Коммаджер, – что истинная угроза нашим свободам исходит не от правительства, а от не признающих законы и безответственных привилегированных групп, которые не хотят себя дисциплинировать и нуждаются в том, чтобы их заставили признать коллективную регламентацию. Надо надеяться, что американский народ не даст себя обмануть воплями о «свободе», в которых нет ничего от свободы, и старомодными символами индивидуализма. Надо надеяться, что он увидит, как видел и в прошлом, что демократия, свобода и реальная справедливость будут достигнуты с помощью закона и правительства» (Commager Н. “Regimentation”: A New Bogy. – “Currant History”, July 1934. P. 391. Цит. по: Сивачев H.B., Язьков Е.Ф. Новейшая история США. М., 1980. С. 111).