«…сын Музы, Аполлонов избранник…». Статьи, эссе, заметки о личности и творчестве А. С. Пушкина. Коллектив авторов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу «…сын Музы, Аполлонов избранник…». Статьи, эссе, заметки о личности и творчестве А. С. Пушкина - Коллектив авторов страница 31

СКАЧАТЬ характер Наталии Николаевны, трудно ожидать от ее писем, – несомненно, на французском языке, чем всегда обусловливается некоторая шаблонность этого рода документов, – каких-либо новых откровений о личности поэта или даже о характере существовавших между супругами отношений.

      Но все же «жена Пушкина» – это титул, который дает русскому обществу право на любознательность относительно нее, быть может, и повышенную: самый дорогой Пушкину человек, если бы и не представлял самодовлеющего значения, получает его, как планета, светящая отраженным светом.

      Это хорошо понимала, по-видимому, Софья Андреевна Толстая{141}, имевшая мужество предать гласности всю свою переписку с великим мужем своим, за что русские люди могут быть только искренно ей признательными.

      Будем же ожидать, что и великий пробел в области пушкиноведения восполнится в ближайшее же время, независимо от того, жива или нет г-жа Елизавета Ланская.

      Два слова о Великом

      Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,

      И назовет меня вся сущий в ней язык,

      И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой

      Тунгуз, и друг степей калмык[60].

      Исполнилось ли этот пророчество Пушкина о самом себе?

      Надо иметь мужество ответить на этот вопрос категорически:

      – Нет!

      Тяжелые условия русской жизни выражались, между прочим, и в роковой необходимости бороться с отрицательными сторонами огромной протяженности государства, ставившей препятствия даже распространению в народе грамотности.

      Где же тут было думать о популяризации Пушкина среди народных масс, да еще инородческих!

      Зато среди грамотной России имя Пушкина пользуется популярностью, какой могли бы позавидовать писатели с мировыми именами каждый у себя дома.

      Имя Пушкина давно уже стало почти нарицательным. Что касается детей раннего возраста, то это положительно так, да и нам как-то прямо неловко величать его Александром Сергеевичем, и «даже величайшим русским поэтом»{142}.

      Это потому, что не «величайший» он, а поэт вне сравнений, единственный.

      И нет на Руси поэта, – истинного поэта, разумеется, – в котором не было бы хоть микроскопической дозы чего-то «от Пушкина».

      Во дни величайшего апофеоза Виктора Гюго{143}, во Франции циркулировал анекдот.

      Иностранец обращается к приятелю-парижанину с ироническим замечанием:

      – Не мало ли, мол, для вашего Гюго только памятника? Не следовало ли бы переименовать в его честь Францию – в Гюгонию?

      Ни на минуту не задумываясь и не моргнув глазом, парижанин отвечает:

      – О, Са виендра, мосье! – да так оно и будет, мол!{144}

      Мы не так экспансивны, как этот анекдотический парижанин.

      Но не обратили ли вы внимание, что большевики, выбросив из лексикона имя России, не осмелились посягнуть СКАЧАТЬ

<p>141</p>

Толстая Софья Андреевна (1844–1919) – супруга Л. Н. Толстого.

<p>60</p>

Цитата из стихотворения А. С. Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» (1836)

<p>142</p>

См.: Рейтблат А. И. Как Пушкин вышел в гении. М.: Новое литературное обозрение. 200. С. 53.

<p>143</p>

Гюго Виктор (1802–1885) – французский писатель (поэт, прозаик и драматург), одна из главных фигур французского романтизма.

<p>144</p>

Об этом анекдотическом случае, произошедшем с В. Гюго, известно из воспоминаний И. С. Тургенева, который «рассказывал вещи совсем необычайные, даже для анекдота. Так, например, однажды в салоне у Гюго собравшиеся его посетители один перед другим превозносили его гениальность и, между прочим, подняли вопрос о том, что улица, где он живет, должна быть непременно названа Rue de Hugo. Но при этом кто-то высказал соображение, что эта слишком малолюдная улица не может служить достойным напоминанием великого поэта, что этой чести заслуживает более заметное место в Париже; и тут гости поэта стали перебирать одно за другим самые многолюдные и замечательные места Парижа, поднимая все выше и выше, пока, наконец, один молодой человек не воскликнул с энтузиазмом, что самый город Париж должен считать за честь получить имя великого поэта. Тогда Гюго, и раньше соглашавшийся с мнениями своих поклонников, несколько задумался, затем, обратившись к молодому человеку, сказал глубокомысленно: «Ça viendra, mon cher, ça viendra!». См.: Алексеев М. П. Виктор Гюго и его русские знакомства. Встречи. Письма.

Воспоминания // Русская культура и романский мир. Л.: Наука, 1985. С. 371–510.