Пандем. Марина и Сергей Дяченко

Чтение книги онлайн.

      – А в то, что диагноз Прохорова Виктора Антоновича от четырнадцатого февраля был ошибочный?

      В словах гостя была некая ненормальная точность; к историям болезни, хранившимся в сейфе, никакие мальчики допущены не были. Ребенок Прохорова?

      – Ким Андреевич, вы действительно ошиблись в диагнозе? – снова спросил мальчик, глядя Киму в глаза.

      – Нет, – сказал Ким.

      На кухне сделалось тихо. Снаружи скреблись, ворковали, топтались по жестяному козырьку нахальные дворовые голуби.

      «Все всё знают, – подумал Ким. – Только верят по-разному: кто в новую методику, кто в святое благословение, кто в летающую тарелку…»

      – Они просто раздумали умирать, – признался он со вздохом. – Я не готов объяснять тебе, почему так случилось.

      – Я и не прошу объяснять, – мальчик снова улыбнулся. – Наоборот… я хотел бы сам. Если позволите.

      – Объяснить? – Ким не хотел, чтобы в голосе его прорвалась насмешка. Но она все-таки прорвалась.

      Мальчик не обиделся:

      – У вас ведь объяснений нет? Почему бы не выслушать мою версию того, что случилось в вашей больнице? И заодно того, что случилось двадцать девятого февраля. И того, кстати, что случилось сегодня с вами…

      «Стресс, – подумал Ким. – Возможно, приключение с горящей машиной подранило меня куда сильнее, чем кажется…»

      Скормить ему легонький транквилизатор?

      – Кстати… – сказал он легко и буднично, как обычно говорил с пациентами. – Как ты все-таки оказался… на трассе? Ты что же, ночевал там в ожидании, пока я навернусь?

      – Нет, – сказал мальчик. – Не знаю, как вам сказать… как это преподнести получше. Поудачнее, нежели двадцать девятого февраля.

      – Что?!

      – Вы скоро потеряете работу. Просто некого будет лечить.

      Ким открыл рот, чтобы мягко пошутить в ответ – но так и не придумал шутки.

      – Что, все будут здоровы, да?

      Мальчик кивнул:

      – Да. Как ваши теперешние пациенты. Как Прохоров Виктор Антонович.

      – Он твой родственник, да? Может быть, отец? Дядя?

      – Нет, не родственник. Мне кажется, родственников в обычном понимании у меня вообще нет…

      Ким осознал вдруг, что гость сидит, не разжимая губ, а голос его звучит внутри Кимовой головы. На секунду вернулся ужас двадцать девятого февраля – когда останавливались поезда и самолеты бессильно опускались куда попало, когда телефонные линии не выдерживали лавинообразной нагрузки, когда алкоголики бросали пить навсегда-навсегда, кто-то вопил от ужаса, кто-то пытался покончить с собой, а кто-то искренне недоумевал, из-за чего сыр-бор: подумаешь, голос внутри головы…

      Стучали часы. Уютно булькали голуби.

      – Как ты это делаешь? – спросил наконец Ким.

      Мальчик вздохнул: «Да вот так…»

      – Да вот так, – повторил он вслух. – Я подумал, как раз сегодня вам будет легче в это вжиться… СКАЧАТЬ