Граф Калиостро. Иван Лукаш

Чтение книги онлайн.

      А на рассвете послышался старику щемящий звук флейты, печальные переливы.

      Елагин толкнул раму. Закашлялся от тумана. Теперь ясно слышалось, как в нижнем этаже льется и вздыхает флажолет.

      – Секретарь мой спозаранок в музыке упражняется, – добродушно усмехнулся канцлер.

      Обер-гофмейстер обходился без услуг дворовых людей. Сам опрятно убирал свое твердое ложе за щитом зеленой ширмы, сам вел счет кафтанам, камзолам и бриллиантовым пряжкам на башмаках.

      В головах постели висит на стене мраморное Распятие. Старик, покряхтывая, опустился на колени. Он молился долго, ударяя костлявым кулаком в грудь…

      И вышел в столовое зало уже в белом казимировом камзоле, причесав седые волосы в три букли.

      В креслах, открыв рот буквой «о», спит старый дворецкий Африкан. Канцлер прошел мимо на носках. Он постоял перед дверью секретаря, слушая робкие переливы мелодии. Потом постучал.

      С подоконника прыгнул молодой человек в набойчатом домашнем халате; стоптанные туфли на босу ногу. Флажолет, поблескивая клапанами, покатился под стол.

      – Рано, господин Кривцов, изволите музицировать, – ласково прищурился канцлер.

      Пойманный секретарь опустил голову. При поклоне закинулись на бледное, худое лицо рыжеватые пряди – красная грива московского поповича или аттического героя, каких представляют во французских трагедиях.

      На подоконнике, на узком диване, над которым висит гравюра «Похищение Европы», навалены книги, как и в кабинете обер-гофмейстера.

      На столе – медные часовые колеса, пружины, реторты, узкие щипчики, а стены увешаны коричневыми скрипками и грифами из черного дерева. Тут есть альтовиоли, виолончели и скрипки Страдивариуса, и Амати, и Штейнмейера.

      Сводчатая комната молодого секретаря подобна неряшливому кабинету ученого, мастерской рассеянного часовщика и скрипичной лавке.

      Действительно, секретарь господина Елагина, Андрей Степанович Кривцов, московского университета бакалавр, и музыкант, и механик, а всего больше – мечтатель.

      Старый канцлер отметил его среди всех братьев Петербургской ложи Гигея и, – за благородную вежливость и похвальную пытливость, – позвал этого скромного брата к исполнению должности секретаря при особе своей.

      В уединенном загородном доме, на Крестовском острове, в книжных трудах и ученых занятиях мирно проживал не только обер-гофмейстер императрицы, гордо носивший седую голову над пудреными головами царедворцев, не только великолепный вельможа, стоявший в своем парчовом кафтане, пылавшем пожаром, у трона северной монархини на приеме послов иностранных.

      А жил там Великий Мастер всех масонских лож Российской Империи, Гроссмейстер Капитула Восьмой Масонской Провинции, Страны Снегов и Ветра, Московии, Сибири и Татарии, верховный брат Златорозового Креста – Иван Перфильевич Елагин… И в доме его нашел привет и приют молодой москвич, бедный рыцарь Розы и Креста, бакалавр Андрей Кривцов.

      – Не СКАЧАТЬ