Пожар Москвы. Иван Лукаш

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Москва нам нынче препоручена, схороним… Таперича в Москве как есть все ничьи: бары-то, начальство, сбежавши: попустело от них. Вольность стала, можно сказать.

      Оба засмеялись. Их сухой смех почему-то огорчил Кошелева.

      – А вы кто такие? – сказал он, идя между нами.

      – Мы-то, – осклабился костлявый и не ответил, а малый в халате заговорил охотно:

      – Мы-то, вашброде, когда прямо сказать, из каторжного дому. Он, Филька – вор, я за делание фальшивой монеты, как полагаца, под плети. Спасибочко его сиятельству грахву, как француз подступил, давеча выпустили. Мы известно кто.

      Оба опять посмеялись.

      «Да нет, сон зрится», – с тоской и страхом подумал Кошелев.

      Отряд французских драгун проколыхал на высоких конях. Всадники, завернутые в плащи, вероятно, дремали.

      – Сюды, вашблагородие, в подворотню. Костлявый толкнул Кошелева в спину. На пустом дворе в крапивнике блестело битое стекло.

      Кошелев ощупью сошел по крутой лесенке в подвал, подалась дверь на кирпичном блоке, хлынули в лицо гул говора и сивушная вонь.

      Восковые свечи прилеплены к бревнам, и этот громадный погреб, а может быть, баня, подобен душной усыпальнице, полной огней. На Кошелева надвинулась голова курчавого мужика или цыгана, лохматые бороды, жесткая голова солдата.

      – Барина привели, – крикнул костлявый в бескозырке. – Ей-Богу, охвицер.

      – Офицера привели…

      – Какого, вашбродие, полку?

      – Сюды пожалуйте.

      Кошелев сел на мокрую солому. Солдат с жесткой головой, – Кошелев заметил на его мундире бляху квартального, – мигая морщинистой щекой, заботливо стал подгребать ему под ноги солому:

      – Туточки ножки, ваше благородие, укладите, туточки соломку собьем.

      «Народ», – подумал Кошелев с брезгливой тошнотой и страхом. Он лег в солому лицом и вспомнил внезапно, как давно, где-то, кажется, в Петербурге, слушал ночью невнятные и страшные голоса за дощатой перегородкой. Точно теперь проломило ту перегородку, и вот он в подвале, с чернью, с Филькой-каторжным, на соломе. Он крепко сжал веки. Скоро говор смешался для него в унылое заупокойное пение.

      Очнулся он уже в холодных потемках, когда подвал полег в тяжелом храпе и сонном стенании. Он очнулся потому, что кто-то шарил по груди и у шеи, отстегивая шнур его складня.

      Рядом с ним сидел на корточках белокурый человек в синем фраке с белыми пуговицами. Глаза человека внимательно смотрели на него.

      – Чего надобно, сударь, чего шарите?

      Человек во фраке показался Кошелеву барином.

      – Пашпорт, какой полковой документ, – вкрадчиво прошептал белокурый. – И мундирчик следоват скинуть: француз, он живо признает, – убеглый… Извольте, сударь, полушубочек принять, рваная, правда, овчинка, дерьмо, а все скроет.

      Человек в синем фраке помог Кошелеву стянуть мундир. Были неприятны касания его больших теплых рук.

      – Вы не знаете, куда меня вечор привели? Кошелев поежился под жесткой овчиной.

      – СКАЧАТЬ