Шутки дебильные. Алексей Николаевич Зубов

Чтение книги онлайн.

      -Поехали, братишка, в Москву, вот прямо завтра, давай и поедем. В достойный кабак какой сходим. Хоть, наконец, цивилизованной пищи поедим, а то у меня от этих чебуреков собачачьих бурчание в животе неукротимое. Помнишь жаркое из барашка на Якиманке? А уху по-суворовски в «Национале» – помнишь?

      Уху по-суворовски я помнил. Мы тогда сидели с Шурой Пригодой – это он сейчас меня уговаривал – в ресторане, и ждали свой заказ. Мне приспичило в туалет. Сделав дело, я вымыл руки и стал искать глазами по стене бумажные полотенца. Полотенец не было. Тут сзади раздалось деликатное покашливание. Строгий мужчина с плотно сжатыми, волевыми

      губами значительно смотрел мне в глаза. На его левой руке был одет большущий рулон, видимо, выпускаемый по спецзаказу, полотенец. Правая рука с широкой, как совковая лопата,

      ладонью была протянута ко мне и сомненью места не оставляла. «Сколько же давать?» – растеряно думал я. Я представил, что сыплю на эту ладонь нищенскую мелочь, и тогда плотные офицерские губы разжимаются, и я слышу суровое: »Молодой человек, Что за безобразное поведение? Кто были ваши учителя? Разве вы не знаете, что в России давать «по-маленькому» – это унижать честь и достоинство вашего визави?»

      Я полез в карман, нащупал купюру и, надеясь, что это не «десятка», положил ее на ладонь.

      Купюра была с достоинством принята, и я облегченно понял, что попал в правила этикета.

      – А разварную говядину с молодой картошечкой? – продолжал напоминать Шура.

      – Да найдешь ли теперь в Москве разварную говядину? У них там, слыхать, санкции. Оскудели, поди-ка, все. Закажешь говядинки, а тебе корову столетнюю притащат.

      Воспоминания о разварной говядине были приятными. Отведали мы ее в старинном московском ресторане. Мы тогда выбирали, что бы заказать, и тут официант, склонившись к моему уху, доверительно шепнул: « Михал Михалыч сегодня разварную говядину приготовлял, лично». Не совсем понимая, что делают голодные посетители в таком случае, но угадывая, мы заказали две порции. Говядина была хороша. Она не разваливалась на отдельные волокна, жевалась легко, как эстрадная песня, – это была высокая кухня, что и говорить. Когда мы доедали говядину, в зале раздались сначала разрозненные, а потом усиливающиеся, переходящие в овацию, каких и в операх не бывает, аплодисменты. Я вначале подумал, что аплодируют нам. Людям нравится наблюдать за тем, как мы СКАЧАТЬ