Люди сороковых годов. Алексей Писемский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ им приветливо головой и говорил:

      – Ну, ступайте: я уж устал и улягусь!

      Все переходили по недоделанному полу в комнату Мари, которая оказалась очень хорошенькой комнатой, довольно большою, с итальянским окном, выходившим на сток двух рек; из него по обе стороны виднелись и суда, и мачты, и паруса, и плашкотный мост, и наконец противоположный берег, на склоне которого размещался монастырь, окаймленный оградою с стоявшими при ней угловыми башнями, крытыми черепицею, далее за оградой кельи и службы, тоже крытые черепицей, и среди их церкви и колокольни с серебряными главами и крестами. Нет сомнения, что ландшафт этот принадлежал к самым обыкновенным речным русским видам, но тем не менее Павлу, по настоящим его чувствованиям, он показался райским. Стены комнаты были оклеены только что тогда начинавшими входить в употребление пунцовыми суконными обоями; пол ее был покрыт мягким пушистым ковром; привезены были из Новоселок фортепьяно, этажерки для нот и две – три хорошие картины. Все это придумала и устроила для дочери Анна Гавриловна. Бедный Еспер Иваныч и того уж не мог сообразить; приезжай к нему Мари, когда он еще был здоров, он поместил бы ее как птичку райскую, а теперь Анна Гавриловна, когда уже сама сделает что-нибудь, тогда привезет его в креслах показать ему.

      – Да, хорошо, хорошо! – скажет он только.

      Мари очень любила вышивать шерстями по канве. Павел не мог довольно налюбоваться на нее, когда она сидела у окна, с наклоненною головой, перед пяльцами. Белокурые волосы ее при этом отливали приятным матовым светом, белые руки ходили по канве, а на переплете пялец выставлялся носок ее щеголеватого башмака. Мари была далеко не красавица, но необыкновенно миловидна: ум и нравственная прелесть Еспера Иваныча ясно проглядывали в выражении ее молодого лица, одушевленного еще сверх того и образованием, которое, чтобы угодить своему другу, так старалась ей дать княгиня; m-me Фатеева, сидевшая, по обыкновению, тут же, глубоко-глубоко спрятавшись в кресло, часто и подолгу смотрела на Павла, как он вертелся и финтил перед совершенно спокойно державшею себя Мари.

      Однажды он, в волнении чувств, сел за фортепьяно и взял несколько аккордов.

      – Ты играешь? – спросила его Мари, уставив на него с некоторым удивлением свои голубые глаза.

      – Играю, – отвечал Павел и начал наигрывать знакомые ему пьесы с чувством, какое только было у него в душе.

      Мари слушала.

      – Ты очень мило играешь, – сказала она, подходя и опираясь у него за стулом.

      Павел обернулся к ней; лица их встретились так близко, что Павел даже почувствовал ее дыхание.

      – Но ты совсем музыки не знаешь: играешь совершенно без всяких правил, – проговорила Мари.

      – Зачем тут правила!.. – воскликнул Павел.

      – Затем, что у тебя выходит совсем не то, что следует по нотам.

      Павел сделал не совсем довольную мину.

      – Ну, так учите меня! – сказал он.

      – А ты будешь ли слушаться? – спросила Мари с улыбкою.

СКАЧАТЬ