В первых рядах партера. Абдурахман Везиров
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу В первых рядах партера - Абдурахман Везиров страница 21

СКАЧАТЬ Сядешь в ванну, и тело моментально покрывается пузырьками, – как бы серебряной чешуей. Струйками со дна поднимаются эти пузырьки, все больше и больше, – вода точно закипает от присутствия в ней человеческого тела.

      Да, хорошо в Кисловодске. И летом хорошо главным образом тем, что не жарко. Часто выпадают дожди – моментальные ливни, быстро просыхающие, но после них воздух еще лучше, солнце еще ярче. И весной, и осенью, и зимой хорошо в Кисловодске».

      Красота и прохлада этих курортов привлекала бакинцев, бежавших туда от невыносимой жары. В альбомах старших сородичей можно увидеть десятки фотографий о пребывании на водах.

      В августе 2010 года ностальгия потянула меня в любимый Кисловодск. Лучше бы я туда не ездил. Знаменитый курортный парк был замусорен. Разбиты дорожки маршрутов ходьбы. Молчала музыкальная раковина. Не было прежней нарядно одетой публики. Исчезли умиротворенность, красота уникальной природы. Из самого большого в Европе парка отторгнуты немалые земли под уродливые строения.

      Говорят, что возвращаться – плохая примета.

      Возможно, по этой причине пока не хочется возвращаться в Баку. Ведь там почти не осталось духовно близких мне людей – кто-то эмигрировал, кто-то вознесся на небо, кто-то стал иным до неузнаваемости…

      Мою любовь к Азербайджану не поколебали злые годы, никакие потрясения. Радуюсь его успехам, огорчаюсь неудачам и потерям. Есть классическая формула: «Невозможно изменить своей нации. Изменить можно правительству».

      Проживший многие годы вне России, писатель В. Набоков пояснял: «Моя голова говорит по-английски, а сердце – по-русски».

      В моем случае это звучит так: «Моя голова говорит по-русски, а сердце – по-азербайджански».

      Останется навеки черным проклятый сорок первый год

      Сообщение о вероломном нападении Германии возвестило и об окончании беззаботного детства. Людей охватила тревога. Было робкое молчание. Это не было похоже на то, как в августе 1914 года при объявлении войны играли оркестры, звонили колокола, ликовали толпы.

      Война – самое страшное, что может произойти. Ненавижу ее, считаю величайшим бедствием. Вспоминается картина Верещагина «Апофеоз войны» – пирамида из человеческих черепов на фоне пустыни.

      23 февраля 1942 года папу призвали в действующую армию, и он оказался на северо-западе Грузии – в Самтреди. Навсегда запомнил название этого города.

      Сколько за годы войны было пережито, сколько страшного увидено детскими глазами. Эти впечатления серьезно сказались на моем характере, мировоззрении.

      Царили тревога и неопределенность. Частыми во дворе стали занятия по противовоздушной обороне. Обучали и тому, как вести себя при химической атаке. Взрослые надевали противогазы. Появлялись носилки, на которых «санитары» уносили «пострадавших», роль которых любили исполнять дети. Заклеили окна полосками бумаги крест-накрест, чтобы укрепить стекла от взрывной волны.

  &n СКАЧАТЬ