О бисере, бусах и прошлом времени. Воспоминания московского коллекционера. Елена Юрова
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу О бисере, бусах и прошлом времени. Воспоминания московского коллекционера - Елена Юрова страница 9

СКАЧАТЬ Иосифович и Мария Ефимовна Миримовы, 1907

      Маме 1 год

      Эта идиллия закончилась в 1918 году, когда в Казани окончательно утвердилась власть большевиков. И хотя дед был первым, кто наладил в городе изготовление буденовок, он разделил участь всех «богачей»: магазин и мастерскую опечатали и объявили, что отныне все принадлежит народу. Тем не менее под покровом ночной темноты с черного хода, который опечатать не догадались, настоящие хозяева все-таки ухитрились вынести и припрятать у многочисленных родственников несколько штук сукна и кое-что из мехов. Дедушку выслали, предварительно экспроприировав все, что было ценного в квартире. При этом дележ добычи происходил тут же, на глазах у детей. Победившие пролетарии рассовывали по карманам золотые часы, цепочки, брошки, выронив только одну из дедушкиных запонок. Эта запонка была изготовлена в виде первой буквы дедушкиной фамилии – «М». Дед оставил ювелиру свою подпись, и тот в точности воспроизвел «М» из золота и мелких хризолитов. Позже одинокая запонка была преобразована в брошку.

      Маме 2 года, (котиковая шуба, по-видимому, еще не сшита)

      Вера, Лёва и Гриша Миримовы с Маргаритой Рудольфовной, 1914–1915 годы

      Выпускной класс экспериментальной школы при Казанском университете. Первая справа сидит – Евгения Гинзбург, третья справа сидит на земле – мама, 1928

      Из Казани все семейство – бабушка и трое детей – в конце 1920-х годов вынуждено было уехать. Мама успела к тому времени окончить школу в Казани. Это была просуществовавшая очень недолго экспериментальная школа при Казанском университете. Там преподавали университетские профессора, а обществознание вела Евгения Гинзбург – мать Василия Аксенова и автор известной книги «Крутой маршрут». Некоторые предметы вообще отсутствовали. А профессор химии пришел в класс, увидел своих будущих учеников и, сказав: «Я этих сопляков учить не буду!», развернулся и ушел. Так мама и прожила всю жизнь, ничего не зная об этом предмете, но большой ущербности, по-моему, от этого не чувствовала. Школу закрыли после того, как Луначарский назвал ее «буржуазной заводью».

      Поступить в вуз в Казани маме не удалось, поскольку она честно написала в анкете, что происходит из буржуазной семьи. Наученная горьким опытом, она уехала в Ленинград и поступила там в институт иностранных языков им. Герцена, слегка скорректировав свое происхождение. Приняли ее сразу на второй курс в связи со свободным владением немецким, закрыв при этом глаза на несоответствие этого факта с пролетарским происхождением. Иногда «буржуйская» закваска все-таки давала себя знать, и однажды мама неосмотрительно пришила к своей повседневной кофточке белый воротничок, за что и была «прохвачена» в институтской стенгазете. Поступил в институт и дядя Лёва, а баба Маня с младшим сыном приютилась в деревенской избе где-то в Подмосковье.

      Время было голодное и холодное, и СКАЧАТЬ