Повести о карме. Генри Лайон Олди

Чтение книги онлайн.

      – Это мало? Много?

      – Нам хватает, не извольте беспокоиться.

      Господин Сэки медленно обвёл присутствующих взглядом. Ни у кого не нашлось что возразить или добавить к словам отца.

      – Ваше любимое блюдо?

      Голос, поза, выражение лица дознавателя остались прежними. Но я нутром почуял: формальная часть закончилась. Сэки-сан перешёл к главному.

      Отец промедлил с ответом – похоже, этого вопроса он не ожидал. Я испугался: неужели мать права?! Сейчас отца – нет, чужого человека! – кинутся вязать за сокрытие фуккацу, потащат в управу…

      – Тунец, жареный в масле.

      – Это все?

      – Тунец с маринованным дайконом, васаби[8] и имбирём.

      Я машинально кивнул: да, так и есть. Когда хватало денег, отец вечно гонял О-Сузу в харчевню за жареным тунцом – или требовал, чтобы мать жарила рыбу дома. Дайкон, васаби – я и сам любил острое.

      – Верно, – одними губами выдохнула мать.

      Кажется, ее подозрительность пошла на убыль.

      – Он любит тунца! – подал голос Икэда. – И я тоже!

      У стражника забурчало в животе. Я вспомнил, что с утра ничего не ел.

      – У вас имеются родственники?

      – Дядя, брат моего отца.

      – Его имя?

      – Шуджи.

      – У него есть дети?

      – Норайо и Аяка, мои двоюродные брат и сестра. Они живут в Нагасаки.

      – Когда вы виделись в последний раз?

      – Десять лет назад.

      – Здесь?

      – В Нагасаки. Мы с отцом приезжали к ним в гости.

      – Ваши жена и сын были с вами?

      – Нет, они остались дома.

      Мой взгляд, словно заполошная белка по ветвям дерева, метался между отцом и господином Сэки. Я силился отследить малейшие изменения в лице отца, которые могли бы выдать его – или наоборот, подтвердить, что это по-прежнему он. В то же время я старался подмечать, за чем наблюдает дознаватель, искушённый в подобных делах – чтобы и самому обращать внимание на то же. В какой-то момент я уверился, что Сэки-сан отслеживает дыхание отца – и последовал примеру дознавателя. Однако отец дышал не чаще и не глубже, чем обычно. Потом мне показалось, что господин Сэки сосредоточился на руках подозреваемого:

      «Напряжены? расслаблены? дрожат?! Беспокойно шевелятся?! Если неподвижны, то в каком положении замерли?»

      Нет, руки – пустяки. Должно быть, он следит за отцовским лицом. Действительно ли отец спокоен и открыт? Или показная безмятежность даётся ему с трудом? А может, дознаватель больше прислушивается к голосу ответчика? К его интонациям?

      Отец рассказывал: опытный стражник, задавая вопросы, легко отличит честного торговца от контрабандиста, паломника от мошенника, а путешественника – от беглого разбойника. Я надеялся вскоре тоже поступить на службу в городскую стражу – отец обещал похлопотать за меня перед начальством. Отец был на хорошем счету, ему должны пойти навстречу – СКАЧАТЬ