Конституирование и природа индивидуализации. В. М. Розин

Чтение книги онлайн.

      Меньше будет ей терпеть,

      Легче будет умереть».

      Наконец, можно предположить, что христианское мироощущение требовало явиться перед Богом с чистой совестью, следовательно, нужно было сознаться в содеянном грехе, покаяться и получить прощение.

      Вот эти схемы (одна явно заимствованная из Пушкина, другие вмененные социальными инстанциями) помогли Клавдии сменить реальность, чтобы стали возможны рассмотренные поступки (кража ребенка, спасение и воспитание его, признание и покаяние). При этом не надо думать, что я говорю о сплошной социальной детерминации. Нет, без творчества Клавдии смена реальности тоже не произошла бы, например, нужно было к месту вспомнить сказку Пушкина и так перетолковать ее, чтобы вместо царевны оказались Венечка и Сашок.

      Может возникнуть вопрос: как это Клавдия не просчитала последствия своего поступка, достаточно было только представить их, чтобы отступиться от замысленного? Или почему ни с кем не посоветовалась? А вероятно, потому, что была девственно чиста (пуста) в плане мышления и общения. Не умела ни мыслить критически (в данном случае, в отношении себя), ни обсуждать свои проблемы в общении. Кроме того, все же понимала, что нарушает закон, поэтому о совершенном никому ни одного слова. Учитывая, что мышление и общение – две центральные личностно ориентированные практики, можно предположить, что Клавдия не была в то время полноценной личностью. Право образует еще одну личностно ориентированную практику[62]. Нарушение закона Клавдией подтверждает деформацию ее личности.

      Да и как она могла стать полноценной и нормальной личностью, если с 14 лет работала на торфоразработках, на прессе по 12–14 часов в сутки, жила в бараке? Как я показываю в книге «Феномен множественной личности» нарушение нормального хода социализации (отсутствие в семье любви, защиты, внимания, воспитания), как правило, выливаются в несформированность тех или иных сторон (способностей) личности, а также в деформированные представления и асоциальные поступки.

      Но, какая, спрашивается, связь между бедной Клавдией, жившей в эпоху социалистического застоя, и современными молодыми людьми, оперирующими Интернетом и мобильной связью, получающими нередко в подарок от состоятельных родителей автомашины? Вроде бы никакой. Тем не менее, такая связь на уровне массового типа существует. Действительно, разве современный молодой россиянин верит в право? Нет, и социологические опросы это подтверждают[63]. А раз не верит, то вполне может нарушить закон. Разве он, не читающий книги, способен к критическому мышлению, без которого сегодня понять что-либо невозможно? Разве ему трудно вменить версию (схемы) событий, изображающую «черное как белое», а «белое как черное» (например, что на Украине одни фашисты). Разве он не столь же скрытен, как и Клавдия, когда совершает неблаговидные поступки, которые он хочет скрыть от остальных (а возможностей в настоящее время для сокрытия значительно больше)?

      Ну, положим, скажет наш оппонент, на какое это отношение имеет к образованию? Отвечаю, имеет. Ведь тьютор стремится приобщить своего подопечного (и себя, кстати) к добру, общественному благу, помощи людям. Но сделать это по отношению СКАЧАТЬ