КАПИТАН. ЧТО?
ПАНТАЛОНЕ (поднимая АРЛЕККИНО, держащего курицу). Это правда?
АРЛЕККИНО (указывает курицей на КАПИТАНА). Это не я. Он.
ФРАНЧЕСКИНА. Это правда. Клянусь, это правда. Дай мне курицу. (Выхватывает курицу и начинает бить КАПИТАНА по голове). ВОТ ТЕБЕ! ПОЛУЧАЙ, СВИНЬЯ! КУРИНЫЙ ИЗВРАЩЕНЕЦ!
ПАНТАЛОНЕ (тоже бьет КАПИТАНА). МЕРЗАВЕЦ! ЗЛОДЕЙ! НАБРОСИТЬСЯ НА НЕВИННУЮ ПОЛУДЕВСТВЕННИЦУ!
ГРАЦИАНО (тоже бьет КАПИТАНА). МРАЗЬ! СВИНОЙ НАВОЗ! МИАЗМ! ВЫБЛЮДОК!
КАПИТАН. Господа, я протестую! Я невинен, как только что родившийся ягненок. Требую адвоката. Двух адвокатов. Помогите! Мама! Арлеккино, гнусный негодяй! (Бежит за АРЛЕККИНО, поворачивается к ПАНТАЛОНЕ и ГРАЦИАНО, угрожающе трясет кулаком). ТРУСЫ!
(ФРАНЧЕСКИНА кидается к нему с курицей, и он убегает следом за АРЛЕККИНО).
ОРАЦИО (из дома). КТО-О-О-О? ГДЕ-Е-Е-Е? ГДЕ-Е-Е-Е? ТЫ-Ы-Ы-Ы! ТЫ-Ы-Ы-Ы!
ПАНТАЛОНЕ. Франческина, иди в дом и угомони этого болвана, хорошо? Сунь ему в рот кабачок.
ФРАНЧЕСКИНА. Да, хозяин. Конечно, хозяин.
ПАНТАЛОНЕ. И чтобы я больше не видел такого непотребства на улице. Если ты не можешь без этого обойтись, делай это в доме.
ФРАНЧУСКИНА. Да, хозяин. Благодарю, хозяин. Но я просто сидела на ступеньке, хозяин, ощипывала эту курицу, когда внезапно…
ПАНТАЛОНЕ. Да, да, не хочу этого слышать. Поди прочь.
ФРАНЧЕСКИНА. Это моя несравненная красота, хозяин. Мужчины не в силах сдерживаться.
ПАНТАЛОНЕ. В дом!
ФРАНЧЕСКИНА. Да, хозяин. (Убегает в дом).
ПАНТАЛОНЕ. Ох, Грациано, Грациано, в этом мире нет конца злобе и страданиям.
ГРАЦИАНО. Ах, Панталоне, бог не играет в кости с вселенной. Нет. Время от времени он просто вываливает на нас все дерьмо. Ребенком я говорил, как ребенок, понимал, как ребенок, думал, как ребенок. Теперь я старик, но, если откровенно, похоже, ничего не изменилось. Ты знаешь, что говорится во Второзаконии о тех, кто ссыт против ветра?
ПАНТАЛОНЕ. Во Второзаконии?
ГРАЦИАНО. Именно так. А касательно вопроса, что первично, курица или яйцо, мне все совершенно ясно. Первично курица, потому что я легко представляю себе Бога, сотворившего курицу, а вот снесшего яйцо – нет. И теперь мой сын Флавио вернулся домой в таком унынии, что я боюсь, как бы он не сделал с собой что-то ужасное.
ПАНТАЛОНЕ. Ты серьезно?
ГРАЦИАНО. Да. Он может заняться онанизмом. А то и хуже. В последнее время он так странно посматривает на овец.
ПАНТАЛОНЕ. И моя бедная дочь, Изабелла, уже десять лет, как пропала, вместе с моим слугой Педролино, который всегда приводил мне девушек, а мой бедный сын Орацио так скучает по сестре, что напрочь лишился ума.
ОРАЦИО (из дома). О-О-О-О-О! СЕСТРА! СЕСТРА! О-О-О-О-О!
СКАЧАТЬ